Девочка на шаре - стр. 23
– Киноавтомобили? Небольшая колонна… – задумчиво повторял он уже пятый раз подряд, то и дело поднимая глаза к потолку, по которому мимо красных петухов мчались васильково-синие кони – бешеные и в то же время прозрачные краски создавали эффект шелка, за которым чернело небо из восточной сказки. Ленни уже разыграла перед Филипповым не одну сцену из жизни киноавтоколонны: как оператор и режиссер-моменталист появляются в гимназии маленького городка и снимают удивленных учеников; потом мчатся на местную фабрику тканей и фиксируют, как оживает в щупальцах ткацких машин полотно; потом оказываются случайными свидетелями ссоры влюбленных на улице – ветер срывает с девушки шляпу, та бежит за ней, пытается поймать, а потом, будто улетевшая шляпа – знак непредсказуемого поворота жизни, машет на нее рукой, бросает цветы, разворачивается и быстрыми шагами уходит от своего спутника, тот бежит за ней…
Филиппов по ходу повествования Ленни, обраставшего деталями на глазах, вопросительно посматривал на Анатольева. А тот лишь складывал губы бантиком и удовлетворенно кивал, делая знаки: «Слу-ша-ем вни-ма-тель-но, и-бо де-ло че-ло-век го-во-рит».
– …в конце дня выясняется, что у этой пары свадьба в местной церкви, и взгляд камеры провожает их в церковь… – выдохнула Ленни неожиданно подвернувшийся конец истории.
– А буквально на следующий день киножурнал «Городок» будет готов, поскольку проявочная и монтажная едет в той же автоколонне, и фильм может не только быть показан местным жителям, но и стать частью большой документальной кинокартины, которую к финалу мы будем иметь, – закончил Анатольев и гордо поправил свой бархатный фиолетовый бант. – Вся фильма – дело государственного почета, – добавил он. – Впрочем, признаюсь, съемка в пути – это действительно большая фантазия. Но такая фантазия, которая не заставит ваши деньги краснеть, Николай Дмитриевич. – И Анатольев мечтательно завел глаза к расписному потолку. Посвященные знали, что Филиппов и сам пишет стихи и иногда – раз в несколько лет – делает роскошные подарочные издания на бумаге верже и с орнаментом на каждой странице в две краски. Несколько лет назад иные циники из богемы над ним посмеивались, но теперь почти все молились – Филиппов все больше увлекался бешеными художественными затеями и умел придать им вес. Было видно, что на киноавтомобиль он согласен. Его смущал несколько юный вид госпожи Оффеншталь, но когда выяснилось, что она автор плакатов к «Защите Зимнего»…
Анатольев хотел остаться в «Питтореске» – он явно был настроен на то, чтобы попраздновать начало своего нового проекта: пухлые его пальчики постукивали по столу эдакое быстренькое, шопеновское, губки пучились, когда он посматривал на кожаный переплет меню. Но Ленни вытащила его на улицу – усаживать ее в такси.
– Почти полночь! – охнула она.
– Милая, тебе надо забыть о часах! Для тебя и твоих синематографических столкновений начинается новое время! Как дитя, ей-богу, – полночь… – трубил Анатольев.
Выяснилось, что в «Кафе поэтов» она забыла сумочку, поэтому поехали опять туда.
– Подождите, любезный, нашу кроху, – сказал Анатольев водителю, вкладывая в его руку купюру. Он любил шикануть перед своими протеже.
В «Кафе поэтов» футуристы уже разошлись не на шутку. В первой комнате с импровизированного постамента Маяковский методично швырял бутылки из-под шампанского, целя в кого-то из чиновничьей публики. Во втором рыжеволосый с «русалкой» проводили акробатические чтения. Публика увлеченно следила за их азбукой тела. Ленни подхватила сумку, заботливо переложенную Бестеренко на стойку бара, и двинулась было к выходу, но в это время раздались выстрелы. Неточка, бледный чернокудрый поэт, лежа на полу, задумчиво палил в Маяковского, который направлялся со своим стулом к «живому алфавиту». Публика прыснула врассыпную. Неточка всхлипнул и, подложив пистолет под голову, захрапел.