Девочка-лёд - стр. 25
– Какой молодец...
– Я на него наорала, – в очередной раз удивляет меня блондинка. – Будто он не знает, что я на диете!
Скептически вскидываю бровь, глядя на то, как выпечка стремительно исчезает во рту Шевцовой.
– И не надо так смотреть. До вчерашнего дня была на диете!
– А, – смеюсь, – ясно...
– Не всем ж так везёт как тебе! Вобла ты гадкая! – скользит по моей фигуре недовольным взглядом. – Завидую я тебе, Лисицына! Но ты помнишь, бег – ну ваще ни разу не моё.
Я не могу сдержать смешок, вспоминая, как мы с Аллочкой однажды условились побегать вместе вечером. Мало того, что она опоздала (впрочем, как и всегда), так ещё и вырядилась так, будто, как минимум, на вечеринку собралась: боевой раскрас, новый спортивный комбинезон яркой леопардовой расцветки. Только ленивый в тот вечер не смотрел на Шевцову, хватающуюся за живот. А спустя пятнадцать минут мучений она и вовсе заявила, что заслужила в качестве вознаграждения шаурму. Так что… да, она права, спортсмен из неё так себе.
Звякает колокольчик, Алла громко цокает.
– Иди, поклонник твой явился, – говорит насмешливо. – И поосторожнее давай с этим полоумным.
– Тише ты, услышит! – шикаю на неё и направляюсь в сторону вошедшего в зал лысоватого мужчины.
– Добрый день, – здороваюсь приветливо.
– И тебе, Алёнушка, – останавливается и чуть кланяется.
Шевцова зовёт его шизиком. Взгляд у него и впрямь немного неадекватный. Маленькие глазки постоянно бегают, рот растянут в широкой улыбке, а руки сложены перед собой. Он постоянно крутит большими пальцами, будто находится в нетерпении и куда-то спешит.
Наблюдаю за тем, как мужчина по традиции обходит все аквариумы, склоняясь у каждого.
– А можно не елозить пальцами по стеклу? – громко делает замечание Шевцова. – Не для того я натирала их вчера!
– Да-да, – кивает головой и затравленно косится на неё.
Алла строит презрительную мину и подходит к кассе, чтобы ответить на внезапно раздавшийся телефонный звонок.
– Поймать вам кого-нибудь? – дружелюбно предлагаю я.
– Парочку гуппи, Алёнушка, – снова тычет пальцем на самый левый из аквариумов под сопровождающий это действо тяжёлый вздох Аллы.
– Хорошо.
Пару минут пытаюсь поймать рыбок, на которых он указывает. Рукав футболки мокнет, потому что «нырнуть» приходится очень глубоко.
– Не та, не та, – злится он, и приходится изловчиться, чтобы понять, кто вообще нужен.
Наконец, мне удаётся угодить ему. Пара вертлявых гуппи в пакете с водой. Надуваю его воздухом, завязываю резинкой и прохожу на кассу. Жду пока этот чудик достанет деньги. Высыпает кучу монет и просит отсчитать девяносто пять рублей. Алла брезгливо морщится.
– Спасибо тебе, Алёнушка! – кладёт передо мной конфету, явно с давних пор залежавшуюся в кармане его брюк, и, кланяясь, уходит, прижав к груди пакет.
– Жесть, Лисицына. Меня от одного его вида выворачивает. Неопрятный, руки мокрые как у неврастеника. Бе, – она брызгает мне на ладони антисептик. – И как таких земля носит?
– Просто человек болен, – отвечаю я ей. – Не забывай, что он чей-то отец, сын, брат. Никто ведь от подобного не застрахован.
– Упаси боже, – крестится она слева направо.
Поражаюсь, как православный человек, который ходит в церковь ставить свечки (пусть лишь за безбедную жизнь и олигарха), не знает таких элементарных вещей.