Девочка-криминал - стр. 4
Мне удалось схватить ее за руку уже во дворе. С легкостью дернул девчонку на себя и развернул к себе лицом. Она впечаталась с размаху в мою грудь, уперевшись в нее ладонями, да так и застыла. Только теперь, столкнувшись с ней нос к носу, я заметил, что она плачет.
У меня отлегло от сердца. Эта машина для убийств, каковой себя позиционирует девчонка, оказывается, имеет свои чувства, и сейчас они рвались наружу вместе со слезами.
– Пусти! – всхлипнула девушка и попыталась вырваться из моих объятий.
– Я тебе не враг, Валерия, – спокойно сказал я, крепче сжимая девчонку в руках. – Поплачь, если нужно. В этом нет ничего дурного!
Девушка дернулась еще раз, но как-то слабо, затем еще, а потом уткнулась носом в мою футболку и разрыдалась в голос. Я с облегчением вздохнул и потерся подбородком о ее волосы. Дыхание пришло в норму, мандариновый запах, исходивший от девичьих волос, меня успокаивал.
– Почему не приехал Никита? – спросила Валерия, немного успокоившись. – Он жив?
– Конечно, – заверил я девушку. Раз она о нем спросила – это хороший знак. – Кто-то должен был остаться в городе на всякий случай, вот он и остался.
– Ты заберешь меня с собой? – с надеждой спросила Валерия и подняла на меня заплаканные глаза.
Красивые глаза. Пушистые ресницы, мокрые от слез, и ореховая радужка. Сейчас на свету цвет ее глаз светло-коричневый, почти желтый, а когда зрачки ее были расширенны от адреналина, глаза были почти черными. Учту на будущее эту ее особенность.
Можно быть собранным внешне, заставить свой голос звучать спокойно, а жесты выполнять четко. Но глаза всегда говорят за тебя лучше тебя самого.
– Сначала я должен переговорить с Климом, – ответил я.
Я вздрогнул, когда совершенно неожиданно над нашими головами прозвенел колокол.
– Не ссы, дядя Кирилл, это просто на обед пора, – сказала мне Валерия, жадно изучающая мое лицо. – А ты красивый!
– Спасибо! – ответил я, отчего-то смутившись.
Еще полчаса назад она грозилась меня грохнуть, а теперь я слышу от нее комплимент? Зачем она это сказала? Не просто так. Чтобы расположить меня к себе? Реально не терпится уехать отсюда? Как будто меня трогает бабская лесть. Валерия забавная! Сейчас она выглядела, как обычный ребенок.
– Останешься на обед? – предложила девушка. – Если батюшка Федор разрешит?
Я кивнул и пошел следом за Валерией к черному входу в здание. В том, что Федор Ильич разрешит мне отобедать с монахами, я не сомневался. Мы с Ником три года спонсируем эту богадельню. Что мне батюшка чашку супа не нальет? Я харчи бедняцкие постные презирал с детства, не пожрать я стремился, а посмотреть, как Валерия ведет себя с другими людьми. Не могла она одичать и озвереть настолько, чтобы самому настоятелю хамить.
– Мне надо переодеться к обеду, – бросила мне Валерия на ходу, и скрылась за дверями монастыря.
Хорошо, что она оставила меня, потому что мне нужно было переговорить с ее телохранителем. Я нашел его в этом же дворе. Он курил, привалившись к забору, задумчиво глядя поверх него.
Было непривычно видеть майора Климова не по форме. Мужчина был одет в обычные видавшие виды джинсы и линялую рубаху, но по тому, как она слегка топорщилась с правого боку в районе бедра, можно было догадаться, что там спрятан нож. Я узнал его по бритому затылку и ровной, как струна, годами вымуштрованной армейской службой, спине.