Девочка из прошлого - стр. 26
— В процессе исследования использовался только биоматериал вышеуказанных образцов. Я очень раздосадован и еще раз приношу свои извинения за непрофессиональные действия своих сотрудников. Все виновные понесли наказание.
В трубке повисает пауза.
— Хорошо, — сглатываю, судорожно сжимая пальцы. — Извинения приняты. Винченцо, — окликаю.
— Да, — бросает сухо, он уже готовился отбить звонок.
— Я не хочу чтобы кто-то пострадал. Это личная просьба. Вместо штрафа. Пожалуйста...
Только бы не было поздно... Ничто не стоит человеческой жизни, ничто.
— Я тебя услышал. Штрафные выплаты определю сам, — говорит Винченцо и отключается.
Поворачиваюсь к Феликсу.
— Я все знаю, — хмуро кивает он. — Не бойся, отец их просто уволил без выходного пособия. Из него тебе выплатят штраф. Они и правда проеба... прохлопали этот леденец.
— Но почему Айдаровы? — прижимаю к пылающим щекам ладони в надежде хоть немного их остудить.
— Не догадываешься? — хмыкает Феликс. — Этот долбоеб посчитал, что Катя имеет отношение к кому-то из его братьев. А сам он уверен в собственной непогрешимости.
— Феликс, перестань!
— Ладно, нежная фиалка, не буду.
— Но почему братья? Почему он в принципе обратил на нее внимание? Мало по городу ходит детей? Маму он точно не узнал, иначе мы бы уже об этом знали.
Феликс задумчиво смотрит вперед.
— А вот это еще предстоит выяснить.
***
Демид
В клинике мы провели не меньше двух часов. Старались не путаться под ногами у пожарных и полицейских, но это нам мало помогло.
Сказать, что мне по телефону существенно преуменьшили масштаб проблемы — это ничего не сказать. Мне откровенно напиздели.
Мало того, что из холодильной камеры пропал леденец. Так называемый «локальный» пожар полностью уничтожил лабораторный сервер с базой. И теперь все, что у нас есть — два листа бумаги с логотипом клиники и результатами тестов.
Все.
Рус изобразил идиота и спросил про облако. Ответ прозвучал ожидаемо тупо — данные не сохранились по неизвестной причине. Никто не знает, почему, надо спросить у сисадмина.
Рус не поленился, нашел сисадмина. Двадцать минут словесного извержения особой ясности не внесли. Официальная версия — диверсия от конкурентов.
А ведь дорогая клиника, с именем. И такой трэш.
Терпеть не могу, когда люди делают что-то за деньги, но при этом считают всех вокруг непроходимыми долбоебами.
Выходим на крыльцо, Рустам первым достает из кармана сигареты. Выбивает из пачки две штуки. Одну берет себе, вторую протягивает мне.
— Будешь?
Беру, молча подкуриваю. Еще бы. Я бы сейчас и от вискаря не отказался. Но рано, мне нужна ясная голова. Вискарь подождет до вечера.
Стоим на крыльце, курим. Мы с Рустамом курим, Рус парня своего лечит, ему нельзя. Они с Ди дышать на него боятся.
Курим и молчим. Тут все так палевно, что разговаривать лучше в другом месте. А пока дышим воздухом и продолжаем изображать дурачков, поверивших в пожар, массовый сбой и особенно в то, что служебное расследование принесет плоды и виновные будут наказаны.
— Ну что, поехали? — спрашиваю братьев. Они синхронно кивают.
В офис ко мне возвращаться далеко, заруливаем в ближайший ресторан. Паркуемся все трое под линеечку, проходим в вип-кабинет.
— Надеюсь, никто не поверил в пожар? — не спрашиваю, больше утверждаю. Братья хмуро кивают.
— Пиздец конечно, — говорит Рустам. — Как они планируют отмыться?