Девочка и смерть - стр. 21
К несчастью, то, что выбралось из кустов и теперь стояло шагах в десяти от Лорейн, фантазией не было. Луна позволяла девочке во всех подробностях разглядеть тварь перед собой – сгорбленную, со сморщенной серой кожей, пустыми провалами глаз и хищно оскаленной окровавленной пастью. И Лорейн бы подумала, что создание тоже разглядывает ее – как диковинку, чужака среди леса, такую же немыслимую, как и монстр для нее, но откуда-то знала, что тварь слепа. Существо поводило мордой из стороны в сторону, принюхиваясь. Приближаясь крошечными, осторожными шагами, ведомая только запахом жертвы и нечеловеческим голодом.
Тебя предупреждали.
Лорейн потребовала голос замолчать и задрала подбородок, провожая взглядом луну. Облака наползали на нее с ленивой неторопливостью, продлевая последние мгновения жизни девочки. Тварь, затоптавшая «ведьмин круг», напряглась, готовясь сделать бросок, как только все снова погрузиться во тьму.
– Очнись! – услышала она и, опустив взгляд, увидела перед собой еще одного монстра, но уже знакомого, за годы ставшего почти родным – мрачную тень из подвала старого дома. Столкнувшись со своим самым главным страхом лицом к лицу, Лорейн с удивлением поняла, что больше его не боится. Теперь она видела в нем своеобразную красоту, примечая то, что, будучи ребенком, не способна была оценить: грациозные повадки крупного хищника и фантастический свет красных глаз. Протянув руку, девочка положила ладонь на предплечье склоненного к ней существа, чтобы убедиться в его реальности. Ее пальцы не прошли насквозь, а обожглись холодом мертвого, уже очень давно мертвого тела.
– Уходи, – сердито потребовало чудовище, – не мешай мне делать свою работу.
Но Лорейн ослушалась. Она осталась, чтобы завороженно смотреть, как в «ведьмином кругу», словно гладиаторы на арене, сражаются два порождения ночи.
Глава третья.
Тайлер был мертв. Его тело, накрытое тем самым одеялом, вносили в дом с торжественностью, достойной античного героя, павшего на поле брани. Клетчатая ткань стала черной от крови. Лорейн завершала процессию, прижимая к груди разбитую отцовскую лампу, тихая и погруженная в себя, словно юная жрица древнего погребального культа. Всю дорогу у нее перед глазами стояло лицо кузена, обезображенное до невозможности, окутанное струнами порванных жил из развороченного горла. Лорейн не сомневалась – в неразборчивых теперь чертах Тайлера навсегда отпечатался тот леденящий ужас, что парень испытал за мгновение до гибели. Неистовство, с которым тварь терзала свою жертву, впечатало погнутую дужку очков и осколки стекла в кровавое месиво, образовавшееся на месте глазниц и щек. То еще зрелище. В сравнении с ним явление древней сущности из саркофага теперь представлялось совсем безобидным. Трюком площадного фокусника. Дэвида Копперфильда, когда-то столь обожаемого близнецами. Но тогда Лорейн была ребенком. Сейчас она не испытывала прежнего страха и трепета, на которые была способна тогда. Она словно наблюдала происходящее со стороны, как один из тех американских ужастиков, что видела по телевизору, вернувшись из школы под крышу родного дома. По официальной версии, брат и сестра, наконец-то оставившие прежние разногласия и нашедшие точки соприкосновения, отправились прогуляться в лес, где наткнулись на волка. Тайлер повел себя как настоящий джентльмен, защищая девушку, и пожертвовал собой. Лорейн удалось убежать и позвать на помощь, подоспевшую, к несчастью, слишком поздно. Дядя Клиффорд сам сказал это полиции. Неизвестно, верил ли он хоть немного в собственную сказку. Присцилла только молчала, впав в странное оцепенение. Ее лицо казалось маской, по которой одна за другой стекали беззвучные слезы. Она с нездоровым энтузиазмом и воодушевлением взялась за организацию похорон.