Девочка Эмина - стр. 37

И в этот раз Эмину меня не спасти.

Анархист подходит к кровати. Не стесняясь, опускается на край. Хватает меня за подбородок, как свою собственность. Так, как только Эмину было дозволено.

Бежать некуда, один шаг – и я труп.

- Твою же мать… как же я люблю твою мать, девочка.

Он смеется. Сначала тихо, хрипло. Как Эмин. А затем безумно, громко, страшно. Горько. Болезненно.

- А она вас ненавидит.

Смех обрывается. Желваки играют на его лице. Хватка становится дикой. К синякам от Эмина присоединятся новые.

Я дергаюсь в его тисках. Чувствую, как одеяло падает вниз. Десятки глаз устремляются на меня. А он смеется. Бездушно и победно.

- Схватите ее.

- Нет!

В считанные секунды меня вытаскивают из кровати. За обе руки тащат. Подгибаю ноги в сопротивлении, так они силком тащат, волоча меня по полу. Колени в кровь стирая.

- Эмин! Эмин!

Дергаюсь безрезультатно. Мордовороты сильнее. Их много.

- Эмин!

Я вскрикиваю. Меня кидают к двери, как собаку и закрывают проход. Ждут, пока Анархист обыщет квартиру.

Я дрожу от ненависти. А он выходит в коридор с улыбкой.

- Не кричи. Эмин в самолете спокойно спит.

Анархист подходит ко мне. Смотрит сверху вниз, будто имеет право распоряжаться моим телом. Моим существованием.

Так оно и было.

- Я нашел тебе мужа, Диана. Он справится с твоим гонором.

Что?

- Нет! Эмин… - я победно усмехаюсь, ведь Эмин никому меня не отдаст.

- Эмин в Сибири. А ты в Москве. С новой фамилией и под мужем. Басмановой будешь. Давид твой будущий хозяин.

Делает знак взмахом руки:

- Упакуйте ее. Москва красавицу ждет.

16. Глава 16

В считанные минуты я оказываюсь в чужой машине. Под надзором четырех охранников.

Анархиста рядом больше нет. Наша ненависть оказывается обоюдной, а все происходящее кажется страшным сном.

Шуткой и неправдой.

Я так сильно привыкла к Эмину, что мысли о другом мужчине выворачивали меня наизнанку. Лишали дыхания и возможности сказать об этом вслух.

В том числе и Анархисту.

Мое тело запихали в машину посреди ночи. Подогнали ее к самому подъезду, вывернули руки и повезли прочь от дома, который я никогда ранее не покидала без Эмина.

- Остановите машину.

Мой голос дрожит. Ночь, холод. За нами едет конвой. Справа и слева – бездушные мордовороты.

- Вы слышите?!

Не слышат. И не услышат. Анархист на особых правах решил распорядиться моим телом. Кто ему позволил?

Я ведь Эмину принадлежу. Сама его целовала. Сама переживала, когда он улетал в чертову Сибирь.

И он меня целовал. Жадно. До отметин на коже, сокрытой пижамой.

Точно. Следы, отметины... И кольцо как символ принадлежности. Я докажу любую ложь, и Анархист поверит мне. Потому что на моем теле следы Эмина.

- Передайте Анархисту, что мне нельзя замуж. Эмин убьет того, кто прикоснется ко мне!

Ноль внимания. Тогда я тревожно прикасаюсь к шее.

В руках охраны рация, они переговариваются с остальными машинами. В том числе и с той, в которой едет Анархист.

- Валера, пункт назначения знаешь. Как будете в Москве, позвони. Моя сестра приведет ее в порядок перед свадьбой. Я съезжаю с пути.

- Будет выполнено.

Валера на меня не реагировал.

Сердце в груди билось часто-часто. Эмин в Сибири. Он даже не знает о том, что я не дома. Думает, что я сплю в его постели сладко и мирно. Не перестраховывался, потому что был уверен: его жилище никто не тронет. Только свои, говорил он.