Девочка Давида - стр. 20

Мое внимание привлекла дорожная сумка. Давид бросил ее назад, и металлический звук сильно ударил по мне. Оружие, поняла я. Небольшая доля. Давид собирался на задание – деньги зарабатывать.

Мы резко тронулись с места, покидая Аргентум.

– Куда дальше? Как ты собираешься возвращать ему долг?

– Мои заботы, – коротко ответил Басманов.

Я замолчала. Его долги – мои долги тоже. Надо подумать, как быть дальше, а для этого надо попасть домой.

– Куда ты везешь меня? Домой?

– В лес, – невозмутимо ответил Басманов, – ты же не думаешь, что я поверил тебе там, в клубе?

Я тяжело сглотнула и отвернулась. Показывать свой страх было нельзя. Я старалась себя успокоить: ему нет смысла убивать меня сейчас.

– Я просто защищал тебя. Но я не слепой.

– Почему ты защищал меня?

– Скоро узнаешь.

Мою руку грел металл. Я поглаживала его в кармане, а палец то и дело ложился на спусковой крючок – я представляла, как сделаю выстрел.

В него.

Я все так же сильно ненавижу тебя, Давид Басманов.

Каждая частица моего тела пропитана этой ненавистью, а ты же в упор не видишь.

Ослеп от желания.

От проблем.

От собственного величия ослеп.

– Ты слышишь меня, девочка? – угрожающий тон навис надо мной.

Я распахнула глаза. Мы уже не ехали – стояли у обочины в смертельной тишине. Вокруг был только лес, как он и обещал.

Сколько мы ехали сюда? Сколько я сидела вот так – задумавшись о прошлом? Я слышала, как он кому-то звонил, но была в абсолютной прострации.

К счастью, Давид принял мое состояние за другое:

– Влюбленная дурочка, – усмехнулся он.

И погладил меня по щеке. Так нежно, что я ее даже не ощутила. Нежность не ощутила. Только прилив ненависти и… боли.

Каждое его касание переплеталось с картинками прошлого.

– Сними розовые очки, малая. И не вздумай влюбляться в такого, как я.

– Иначе что?

– Иначе убью.

Черные глаза не отпускали меня – они все терзали душу ненавистью и не отпускали.

Если бы он только знал!

Какой смерти я ему желаю. Безысходной, страшной, мучительной.

И кого на самом деле я любила.

Если бы он знал – он бы непременно захотел убить меня.

– Ты чем вообще занимаешься?

Давид взялся за пачку сигарет, схватил несколькими пальцами и ловко вытащил одну. Затянулся с удовольствием и посмотрел на меня. Его глаза заволокла опасная дымка, но Давид Басманов был не из тех мужчин, которых устраивал обычный секс для удовлетворения первобытных потребностей.

Я это уже уяснила.

Он хотел растянуть удовольствие, потому что был уверен – ему удастся поиметь меня, и много раз. В его диких глазах читалось, сколько раз и в каких позах он это сделает.

Но это завтра.

А сегодня дела.

– Я фигуристка. Была когда-то.

– Ни хрена себе, – прищурился зверь, – а чего бросила?

Я облизала губы, задыхаясь от дыма. И отвернулась.

– Фигуристка и каратистка, значит? – подытожил он.

Одной рукой он повернул меня к себе. И смотреть заставил. Жесткие пальцы сжались на моем подбородке. Глаза вмиг заслезились – то ли от едкого дыма, то ли от той боли, что доставляли его прикосновения.

Если секс с ним будет таким же, как его касания, я умру. После первого раза. Едва только он окажется во мне.

– Первое хотели мои родители, вторым я увлеклась после их смерти, – пояснила я.

– Кто родители?

– Они были врачами, – зачем-то сказала я.

В этом не было тайны.

Он меня все равно не помнит, как сказал Монарх.