Девичья память - стр. 2
Уход за подлой растительностью оказался делом сложным и ответственным, так что доверить это дело такой не серьезной барышне, как я, у Наины Ивановны и мысли не возникло. Она самолично каждую неделю рыхлит, опрыскивает и удобряет бледные побеги, громко сетуя, что у неё в квартире «неблагоприятное солнце» большую часть года. Но, как только активность светила придет в норму, она непременно заберёт свой драгоценный цветочек обратно.
Честно говоря, всерьёз опасаюсь, что если этот благословенный момент не настанет достаточно скоро, мои нервы не выдержат и забирать ей будет нечего…
– К сожалению, ещё рано, – лишает меня радужных надежд Наина Ивановна, – Сегодня день полива. Надеюсь, вы не вылили воду из баночки?
Очень хотелось, но я сдержалась…
Когда Наполеон местного значения удаляется на лоджию, ворковать над драгоценной растительностью, я с облегчением вздыхаю и топаю в ванную – сушить волосы. От этого занятия меня отвлекает истеричный вопль, такой сделал бы честь любой пожарной сирене.
Спотыкаясь, бегу на звук, лихорадочно соображая, что могло повергнуть благообразную Наину Ивановну в такой первобытный ужас. Неужели я трусы на батарее оставила?
Я успеваю как раз вовремя, чтобы подхватить оседающую на пол старушку, уже прекратившую издавать душераздирающие звуки. Примостив худенькое тело на перевёрнутый таз, ею же принесённый несколько недель назад, чтобы безалаберная я постепенно приобщалась к быту порядочных людей, не без удовольствия выплескиваю в лицо Наины Ивановны ту самую отстоянную воду, предназначавшуюся для полива растения.
Помогает.
– Что случилось?!
На всякий случай, осторожно встряхиваю её за плечи, для усиления эффекта.
– Бусик, – шепчет Наина Ивановна бледными губами, прижимая правую руку к груди, – Там…
Следуя вялому жесту, выглядываю в окно. Только сейчас замечаю, что с улицы раздается безудержный басовитый лай и не менее басовитый кошачий боевой клич.
Бусик – матёрый серо-бурый кошак самого разбойного вида, наверное, единственное существо в мире, к которому Наина Ивановна питает нежную привязанность. Не скажу, что абсолютно взаимную, но она единственная, кому этот шерстяной говнюк милостиво позволяет чесать себя за остатками ушей, изрядно потрепанных в дворовых поединках. Взамен Бусик получает всю нерастраченную старушкину любовь и полный пансион. Кормит Наина Ивановна его, как кормила бы любимого внука – так, что кошачья хитрая морда уже не проходит в форточку.
Выглянув во двор, сразу понимаю, что именно стало причиной волнений Наины Ивановны. Задиристый Бусик нашёл себе достойного противника – соседского мастифа Джона. Мгновенно оценив расстановку сил, прихожу к выводу, что на Джона я бы не поставила…
– Бусик! – тихонько стонет, сидящая верхом на тазике, Наина Ивановна, – Это чудовище его сейчас сожрёт! Мой бедненький котёночек!
Если во дворе и есть чудовище, то это собственно, сам Бусик, но это мнение я благоразумно решаю оставить при себе.
Хозяин мастифа беспомощно мечется вокруг поля боя, явно не зная как спасать загнанного в угол питомца. Парень, похоже, напуган не меньше Наины Ивановны, даром, что не орет дурниной.
Действую я не раздумывая, интуитивно выбрав из всех возможных зол меньшее.
Схватив, первое, что оказалось под рукой, а именно – облупленный горшок, прицельно мечу импровизированный снаряд во двор. Пролетев с десяток метров, посудина ударяется о землю прямо перед носом Бусика, как раз собиравшегося проводить контратаку, и с глухим треском рассыпается на осколки. Не ожидавший такой подачи котяра, отпрыгивает назад. Воспользовавшись заминкой противника, мастиф Джон стартует к спасительному подъезду со всех четырех лап, едва не сбив с ног оказавшегося на пути хозяина. Бусик, осознав, что добыча ушла, яростно набрасывается на виновника данной неприятности – лишившееся горшка растение.