«Девианты» - стр. 23
«Действительно, а почему бы и нет? – спросил себя Олег. – Я не давал обета безбрачия и верность хранить никому не обещал. Не больной, не убогий – все, что надо, работает. Но почему тогда как-то не по себе? Будто что-то не то делаю? Радоваться надо, дураку, а у меня какие-то сомнения дурацкие…» И тут же его озарило: мешает Яна! «Ах Яна?! – внезапно на него накатила злость. – А не пошла бы она куда подальше со своими истериками и паранойей?! Все, хватит, нечего о ней и думать больше!»
И он по-хозяйски обнял Инну:
– Поехали.
– Олег, а у меня правда глаза красивые?
Сан Саныч был настолько зол на Яблонскую, что приказал рассчитать ее тут же, без всякой двухнедельной отработки, а исполняющим обязанности главреда назначил Кудряшова. Насчет преемника Яблонской пока ничего не было слышно – новых аудиенций ни Стражнецкому, ни кому-либо другому Чулков не назначал. Да и приходил ли к Сан Санычу Костик – это тоже был большой вопрос. Олег крепко подозревал, что все это фантазии хитрожопого Черемшанова.
После расставания в кафе Олег не звонил Яне. Во-первых, работа. Во-вторых, сказать было особенно нечего. И, в-третьих… Да что тут искать отговорки – обиделся он на Яблонскую! А почему нет? Даже если она считает его тормозом, это не значит, что с ним можно не церемониться.
Однако через три дня Яна сама позвонила ему.
– Олег, извини за тот раз, не удержалась, вспылила, – скороговоркой выдала она. – Меня просто понесло… Не дуйся, ладно?
– Проехали, – Кудряшов постарался произнести эту фразу холодно. – Но на будущее, прежде чем сказать, думай, что говоришь. Люди-то живые.
– Но и ты меня пойми. У меня такой ужасный темперамент! Тут уж ничего не поделаешь.
– Поделаешь, если только захочешь. Учитесь властвовать собой. Слышала, Пушкин написал?
– Ерунда все это. Нельзя себя изменить.
– Полностью – нет. Но работать над собой можно. Ты же позволяешь себе орать по поводу и без повода.
– А как я могу не орать? – начала заводиться Яблонская. – Как же мне тогда руководить? Они же на шею сядут и ножки свесят! Да если Ростунову не ввалить как следует, он вообще оборзеет! А из Кориковой я как человека сделала? Просто рвала ее писанину и швыряла в лицо! И ведь научилась девка писать. Конечно, тоже не фонтан, но и не сочинение ученицы пятого класса.
– А, может, Корикова без твоих истерик еще лучше бы стала писать? Ты не думала об этом? Может, она стала писать лучше не благодаря твоим оскорблениям, а вопреки им? А сколько времени у нас в редакции уходит на все эти разборки? Вместо того, чтобы работать, мы «вваливаем» и «вставляем», «вваливаем» и «вставляем». Ну, ввалила ты и ушла к себе в кабинет. А Корикова думаешь, тут же сядет и шедевр выдаст? Да ничего она не выдаст. Она тут же корвалолу накапает, потом полчаса в себя будет приходить. А ведь могла бы эти полчаса работать. И ведь как мало для этого надо: чтобы начальник не вваливал – а нормально, по-человечески, с уважением, высказывал свои претензии. Вот ты за что Кориковой в прошлый четверг ввалила?
– Сам знаешь, за что. За дело. Я звоню, а она сотовый не берет. Это нормально, ты считаешь? Начальник названивает, а подчиненный его в игнор отправляет?
– А почему ты не спросила ее, почему она не берет трубку?
– Да какая мне разница, почему? Давай я вместо того, чтобы газету делать, начну сеансы психоанализа проводить! У меня и своих проблем выше крыши, а я буду думать, почему Корикова то не сделала, да это не сделала!