Детство и юность Кадима - стр. 14

Хатима и Кадим долго стояли у ворот. Не могли поверить, что всё это произошло наяву, с ними. Не понимали, что это было. Не знали, что им теперь делать. Совсем стемнело, а они продолжали стоять. Горе и отчаяние сковали их. Но вечно так стоять нельзя. Живые люди рано или поздно возвращаются в настоящую действительность, как бы не было велико их горе. Первым пришёл в себя Кадим. Он подошёл к маме, обнял её и громко заплакал. Хатима, обняв мальчика, увела в дом. Ворота остались открытыми. Через какое-то время их закрыл кто-то из подсматривающих в щели заборов соседей. Возможно, им было жаль Хатиму и Кадима. Это была их помощь. Но, возможно, ворота закрыли из-за того, что деревенские люди терпеть не могут, когда они остаются на ночь открытыми. Непорядок!

Хатима и Кадим лампу зажигать не стали. И спать не ложились. Сидели всю ночь на сундуке у двери, крепко обнявшись. Кадим плакал. Хатима гладила его по голове и молчала. Она перебирала в уме события своей жизни. Спрашивала невидимого Бога: не слишком ли много испытаний за такой небольшой срок, как её жизнь? Но внутри кто-то строго сказал: «Нельзя роптать на Бога!» Хатиму этот голос только подстегнул: «Не слишком ли много испытаний на меня одну?» На сей раз голос молчал. Тогда Хатима сказала тому невидимому: «Бог, я больше не верю, что ты есть! Если б ты был, ты не мог бы быть таким жестоким. Я больше никогда не буду молиться тебе. Накажи меня, если хочешь, за это. Я уже столько вынесла, что ничего не боюсь! Ты не сможешь мне доставить больше боли, чем я вытерпела. Я теперь – безбожница!»

Высказавшись беззвучно, немного успокоилась. Хотелось рыдать в голос, кричать, что есть сил, упасть на пол, бить руками и ногами, колотить всё, что подвернётся под руку. Но этого делать было нельзя. Рядом сидел Кадим, крепко прижавшись к маме. Нечего ребёнка пугать. И Хатима терпела.

Под утро Кадим уснул. Хатима переложила ребёнка на лавочку и сама, упав тут же на пол, разрыдалась.

С этого дня деревенские люди, даже соседи, перестали заходить в дом Хазия. Они теперь обходили его дом. Даже родственники перестали навещать Хатиму и Кадима. «Хази – враг народа, он был против Советской власти. Так будет со всеми теми, кто ведёт антисоветскую пропаганду! » – объявили на собрании члены правления колхоза деревенским людям. Счетовод объявил, остальные кивали. На этом собрании Хатима сама не была. Она никогда в жизни ни на какие собрания не ходила. Ей об этом через забор шёпотом рассказала мама Салима Мафтуха апа, поздно вечером подозвав к забору вышедшую на двор женщину.

Салим теперь тоже не заходил к Кадиму.

– Вашего уже забрали. Его не вернёшь. А так, чего доброго, и нашего заберут. Поэтому уж вы не сердитесь. С вами теперь опасно общаться, – шёпотом говорила в щель Мафтуха. Хатима молчала. Да. Опасно. И нечего людей подвергать риску. Ну что ж, будут жить одни, ни с кем не общаясь.