Детство - стр. 12
– Блин, – говорил Юрка, – там точно нечисть водится и нам надо посмотреть; вон баба Маша, колдунья, не зря тудой бредает.
Мы с Женькой кивали, хотя не знаю как у него, но у меня в груди холодело. Несмотря на звездную ночь, болото выглядело чёрным пятном на чёрном фоне; в общем, жутко. Резкий, плачущий вопль выпи заставил вздрогнуть и сесть на землю.
– Тьфу, ты падла! – выругался по-взрослому Юрка и мы, чуть отдышавшись, направились дальше. Но пройдя ещё немного оцепенели. Где-то возле болота зажглись фары автомобиля, затем другого. Мы не сговариваясь развернулись и рванули бегом до села… Дедушка сидел на крыльце и курил, увидев меня улыбнулся.
– Набегался?
Я же, с круглыми от страха глазами, начал нести детскую чушь, где переплелось все и мистика, и шпионы, и прочее. Дедушка, выслушав мой лепет и подождав пока я успокоюсь, произнёс.
– Внучек, самые главные наши страхи – это, когда мы что-то не понимаем. А если что-то не понимаем, то часто придумываем себе черт знает что, а на самом деле все просто. Вот ты видел на болоте, или рядом, огни фар и, не понимая сути, придумал уже историю про ведьм, шпионов и инопланетян, так?
Я смутился, а дед продолжил, и от простоты ситуации мне стало и стыдно, и смешно одновременно. Суть истории была такова. В свое время для «нагула жирка» селянам в нашей местности разрешили держать песцов, соответственно для сдачи шкур в государственную заготконтору. Деньги платились небольшие, но все же, но помимо официальных появились и «чёрные» заготовители. Естественно деньги были серьёзные. Партия и правительство по старому методу, когда осознало, что мимо кассы проходят какие-то деньги, решило запретить, указом, все чин по чину. Но люди, дорвавшиеся до денег, с прибором клали на всех, и поэтому тайные фермы продолжали существовать. А органы надзора вместе с милицией получали свою долю и были счастливы. Ибо перспектива выйти из дома и не вернуться была гораздо ближе, чем грозные окрики с того же областного центра. Вдоволь посмеявшись над моими страхами, дед спросил.
– Дядя Витя завтра корову резать будет, смотреть пойдёшь? Кровянка точно будет… – сказал он, намекая на свежую жареную кровь с луком. Я согласно кивнул. Жизнь в деревне, как ни говори, она немного другая; когда дедушка рубил курам головы, мы с братом Юркой с каким-то восторгом даже смотрели, как обезглавленные курицы, брызгая фонтанами крови, носились по двору. В то же время сын моей тётки забился в доме и жадостливо хныкал. Зато, когда мы сели ужинать я не удержался.
– Жалко, Лёша, курицу, правда?
Тот пустил слезу и промямлил, – Да, она же живая была…
– А кушать не жалко? – ехидно спросил я под молчание взрослых. Тот покраснел и разревелся, на что тётка решила высказать все, что она думает по поводу моего воспитания. Дед резко оборвал её.
– Если хочешь вырастить из своего, сопляка, делай; а пока я тут хозяин, и будет так, как я сказал, не нравится – уезжай…
На этом вроде все и закончилось, но внутри у меня что-то осталось такое, что даже сейчас я не могу сформулировать.
– Дедушка, а как же дядя Витя будет Машку резать, ведь он же хвалит её, она самая лучшая у него? – задаю я, наверное, самый основой вопрос…
– Видишь ли… – начинает дедушка, но внезапно мы оба слышим голос бабушки.