Детский сад, штаны на лямках - стр. 16
Меня едва не стошнило. Нет, правда, это было омерзительно. Всякая смерть отвратна, но когда умирает толстый человек, его тело смотрится в тысячу, нет, в миллион раз тошнотворнее! Я поклялась себе, что завтра обязательно сяду на диету! Нет, завтра не получится, я же в гостях, но с понедельника – непременно!
– Давно пора их тут всех поубивать, – пробубнила тетка в красном пуховике. – Второй месяц не могу добиться, чтобы льготы по коммуналке пересчитали. То одну справку требуют, то другую… Фашисты!
Кажется, она выразила общее мнение. Оглядевшись вокруг, особого сочувствия на лицах я не заметила.
– Ольга Валентиновна! – вдруг раздался истошный крик. – Олечка! Да что же с тобой сделали?! Да кто же это?!
Растолкав зевак, в кабинет ворвалась женщина. Она была одета в брючный костюм, который сидел на ней мешковато. На ногах у нее были точно такие же тапки с опушкой из искусственного меха, как на покойнице. Очевидно, эти тапки пользовались среди сотрудниц соцзащиты популярностью. И вполне заслуженно: кабинеты расположены на первом этаже, в туфлях работать холодно, в сапогах – жарко, а в таких высоких тапках – в самый раз.
Склонившись над покойницей, женщина принялась причитать в лучших народных традициях:
– Да кто же это сделал?! Да почему это случилось?! Да на кого же ты нас, Олечка, покинула?!
Судя по тому, как вытянулся в струнку охранник, это была начальница.
– Не извольте беспокоиться, Ирма Станиславовна, – отчеканил он, – виновные понесут заслуженное наказание.
Ирма Станиславовна резко перестала причитать. Она впилась взглядом в охранника, глаза ее сузились, и она стала классическим воплощением стервозной директрисы.
– Как такое могло случиться в стенах вверенного мне учреждения?! Ты куда смотрел? Да я тебя уволю к чертовой бабушке! Будешь жить на одну пенсию и подохнешь с голоду, твою мать!.. – Прибавив несколько непечатных выражений, Ирма Станиславовна немного успокоилась. – Я полицию вызову, – сказала она, – а ты убери отсюда этих… – чиновница запнулась, подбирая слово поприличнее, – это население.
Охранник принялся махать на толпу руками:
– А ну пошли отсюда! Кыш!
– Эй, полегче, не гусей гонишь, – запротестовала было старушка в дубленке, но осеклась под суровым взглядом охранника.
Люди потихоньку расходились. Мой взгляд случайно упал в угол кабинета, и я застыла, как изваяние. Около стены валялась серая матерчатая сумка, в которую Ленка Алябьева собрала детские вещи! Но самое ужасное, что на столе я увидела папку из прозрачного пластика с документами, сверху лежала медицинская карта Костика Алябьева. Даже на расстоянии трех метров я могла прочитать фамилию на обложке!
Меня запоздало осенило: да ведь убитая – это инспектор Ольга Валентиновна Махнач! Та самая, которая отобрала сына у Ленки Алябьевой. А Ленка сбежала, бросив здесь вещи и документы. Господи, неужели это она убила чиновницу?!
В моем сердце не родилось ни капли осуждения. Напротив, почему-то я была полностью на стороне Алябьевой. И в одну секунду решила выкрасть вещественные доказательства с места преступления. Хотя бы папку с документами, потому что она определенно указывала на убийцу!
Я сделала шаг и уже протянула руку к папке, когда услышала сзади окрик охранника:
– Ничего не трогайте! Отойдите от стола, там могут остаться отпечатки пальцев убийцы!