Детка, будь моей! - стр. 15

- Это не инфаркт.

- А что это, по-вашему?!

- Сорочку поднимите, - прошу, одновременно вставляя наконечники стетоскопа в уши.

Мужчина выполняет мою просьбу вместо жены.

Опускаю ладонь на ее тело. Кожа теплая. Лихорадки нет – уже хорошо. Прижимаю головку стетоскопа к груди пациентки. Ритм сердца немного ускорен, но довольно четкий и сильный.

Вдавливаю пальцы в эпигастральную область тела женщины, и она вскрикивает.

- Больно?

Она скорбно вздыхает.

- А здесь? – перемещаю ладонь ниже.

- Эм…

- Да или нет?

- Немного… В боку.

- Как давно болит?

- Около часа.

- Что ели?

- Эм… Аджику и немного гороховой каши.

Женщина вдруг округляет глаза, а потом, приоткрыв рот, издает звук, похожий на рычание льва.

- Ой, - изумленно произносит она, бережно ощупывая живот, - Кажется, мне полегчало.

- Изжога, - выдаю я, чувствуя, как меня охватывает приступ ярости, - Вы вызвали бригаду скорой помощи из-за банальной изжоги и вздутия живота?!

- Кхм…, - мнется мужчина, принимая виноватый вид, - Мы же не знали, что это изжога. Думали, что-то серьезное…

Бросаю на Киру взгляд, полный страдания, и девушка прижимает ладонь к губам, пряча улыбку.

Достаю планшет с прикрепленным к нему бланком и принимаюсь торопливо заполнять его, «закрывая» вызов.

- Доктор, - робко зовет меня женщина, - Меня не надо госпитализировать?

- С изжогой? – спрашиваю, уже не пытаясь скрыть раздражения, и женщина смущенно краснеет.

- Примите симетикон. Я сейчас напишу названия препаратов. И соблюдайте диету.

- Диету?

- Аджику с горохом не ешьте.

- А, ну да. Конечно… Спасибо.

Распрощавшись с незадачливой парочкой, выходим на улицу и усаживаемся в автомобиль.

Радиостанция тут же начинает шипеть.

- 97-ая бригада, ответьте.

- 97-ая на связи, - тут же отзываюсь я.

- Проспект Мира, 89. Отравление угарным газом, ожоги 1-ой, 2-ой степени.

- Сколько пострадавших?

- Двое. Мужчины 28 и 45 лет. Поторопитесь.

- Едем, - произношу я и поворачиваюсь к водителю.

- Понял, - кивает он, и в ту же секунду сирена начинает истошно выть.

- За что люблю тебя, Юрий Михайлович, так это за то, что ты меня без слов понимаешь, - улыбаюсь я, наблюдая, как в боковом зеркале машины отражаются синие блики проблескового маячка.

* * *

Выхожу из машины и растерянно осматриваюсь, пытаясь определить, где находятся пострадавшие.

По территории, оцепленной полицейскими, снуют мужчины, облаченные в перепачканные сажей пожарные костюмы.

Воздух пропитан запахом гари. Обгоревшее здание, деревянные конструкции которого еще дымятся, напоминает декорацию фильма ужасов.

- Сюда! – пожилая женщина машет рукой, привлекая наше с Кирой внимание, и подруга поспешно устремляется к ней.

- Девушка! – раздается за моей спиной мужской голос.

Оборачиваюсь и вижу темноволосого парня, одетого в форму сотрудника МЧС. На вид ему не больше 25 лет. Его тяжелый, усталый взгляд резко контрастирует с молодым, почти мальчишеским лицом.

Смотрю на погоны пожарного, перевитые тремя желтыми полосами, и пытаюсь определить его звание. Но моя память мирно дремлет, не желая воскрешать в сознании скудные познания в иерархии чинов Министерства чрезвычайных ситуаций.

- Осмотрите нашего командира? Он дымом надышался.

- Конечно, - подхватываю медицинский чемоданчик, - Ведите.

Пожарный делает несколько шагов веред, а потом оборачивается и смущенно смотрит на меня.