Дети Зари. Книга третья. Песнь жар-птицы - стр. 16
– А разве любой вид искусства не есть манипуляция людскими эмоциями, восприятием, воображением, наконец? – мгновенно парировала юная звезда. Что-что, а спорить она умела. Правда, предпочитала называть это интеллигентным словом «дискуссия».
Однако Тобиас уже высказал своё мнение, а никто другой не захотел ни спорить, ни дискутировать.
– Тебе видней, – миролюбиво согласилась Аглая, лишь бы только закрыть тему. – Ведь мир шоу-бизнеса довольно тесен, и ты с детства знаешь его изнутри.
– О, я много чего знаю! – Надин изогнула красиво очерченную бровь. – Например, кем на самом деле является мой собственный дядя, живущий затворником в неприступной горной хижине…
Лица слушателей вдруг окаменели, Вик выронил из рук тефлоновую лопатку, которой снимал с решётки жареные овощи, но Надин ничего этого не заметила и продолжала тем же интригующим тоном:
– О, если бы дядя Теренс согласился прийти на мою программу… Это была бы не просто бомба – взрыв вселенских масштабов!
– Я ей сейчас устрою взрыв, мало не покажется! – подхватив лопатку, Вик двинулся было к кузине, но его опередил Рауль Кауниц.
– Смею надеяться, ты сейчас просто неудачно пошутила, – сказал маэстро с такой холодной вежливостью, что даже чай в термосе наверняка превратился в лёд.
– Неудачно? – Надин озадачено поморгала длиннющими ресницами, но, заметив застывшие физиономии окружающих, поняла, что переборщила: – Ну что вы, я только позволила себе немножечко помечтать!
Виктор, которого Клим крепко держал за плечо, шумно выдохнул. Аглая и Ева натянуто улыбнулись, а Тобиас, переглянувшись с отцом, тихо сказал:
– Дорогая кузина, если не возражаешь, я на правах родственника дам тебе один маленький совет: мечтай о чём-нибудь более возвышенном, чем бомбы…
На этом инцидент был исчерпан. Они ещё посидели, поговорили, Тобиас сообщил, что реставрационные работы в костёле близ Оломоуца благополучно подходят к концу. Кауницы лично продвигали этот проект, причём не только финансами: Рауль подключил нужные организации, чтобы получить разрешение и содействие, а Тобиас кропотливо воссоздал первоначальный образ старого католического храма и сам реставрировал фрески.
Разошлись ближе к полуночи. Мишель и Мари, тепло укутанные, давно спали в колясках внутри ротонды – родители по очереди ходили их проверять. А маленький Александр сначала вертелся около Клима с Виктором, а потом улёгся рядышком, в обнимку с Бонифацием. Клайд пристроился у мальчика в ногах, и в таком положении они втроём спали до тех пор, пока Рауль не забрал ребёнка и не отнёс его в детскую. Женщины укатили малышей в колясках, продолжая о чём-то возбуждённо переговариваться, а Тобиас, Вик и Клим остались, чтобы прибраться.
Вот только вернув подносы и корзины с посудой на кухню, они не пошли в свои комнаты, а через библиотеку спустились тайным проходом в подземелье под башней, где находился архив Магистериума.
– Ну, наконец-то! – Вик тотчас устроился в резном кресле с высокой спинкой – ещё одиннадцать таких стояло вокруг круглого стола в большой комнате.
– Камин разжечь? – спросил Тобиас. – Тут прохладно.
– Обойдёмся, – махнул рукой Вик. – Мне не терпится услышать, откуда Клим взял, что Мастер Илларион всё ещё жив.
– Аналогично, – кивнул Тобиас.
Только Клим молчал. Со стороны казалось, будто он колеблется.