Дети Вольного Бога. Золотые нити. Книга первая - стр. 9

Я молился многим. Эиру, в которого верю, Триедине, в которую верить пришлось, драконам, Заговоренному лесу. Я говорил с ним, как с отдельным существом. Как с человеком и старым другом. Я молился всем, но никто меня не слышал.

Через пару недель, я стал думать, что это урок. Начинать путь всегда тяжелее, чем продолжать. А потом пропала любая надежда. О справедливости судить совсем не мне. Я не из тех, чьи поступки не заслуживают осуждения. Возможно, мне просто воздается за мои деяния. И воздается страданиями близких.

По вечерам я вырезал Нессе кукол из дерева, пока пальцы совсем не замерзали. Мне хотелось, чтобы у нее было детство, даже со мной – человеком со съехавшей крышей, дурным и непостоянным. Я мог оставить ее на месяц в таверне, заплатив за комнату и договорившись с хозяевами, чтобы ребенок был в безопасности, сытый и здоровый. Да, я часто ее бросал. Бросал, и каждый раз возвращался, потому что никого я не любил так, как ее. И не было в этом мире большего дома, чем тот, где она меня ждет.

Я собирал сухие ветки, срезая их острым ножом. Тем самым ножом.

Я вздрогнул, еще не отойдя от сна. Деревянную рукоять, обшитую драконьей чешуей, украшали вырезанные языки пламени. Нож был дорогой и редкий, отец подарил мне его на день рождения, думая, что так воспитает настоящего мужчину. Тогда он сказал, что кожу для этого ножа несколько столетий назад срезал с трона Эрдали близкий друг короля. За предательство его, конечно, повесили, но нож пропал, и только человек, чье сердце горит огнем, сможет держать его в руках.

Это был единственный подарок родителей. Не знаю, где они его раздобыли, скорее всего, украли у какого-нибудь приезжего торговца. Сталь ножа была невероятно острой. Уже у многих я отнял жизни этим серебром. А теперь стою, как баран, и не могу ветку от дерева оторвать.

Ничего, малыш, скоро потеплеет, вьюги закончатся, охотиться будет легче. Искать Фелабелль будет легче. И мы его обязательно найдем. Найдем и исправим то, что происходит. То, из-за чего мы вынуждены скитаться, как побитые собаки. То, из-за чего приходится убивать.

Я вернулся к костру через несколько часов, волоча по земле хилую охапку хвороста. Несса спала крепким детским сном, в том же положении, в котором я ее оставил. Себе я пообещал, что скоро все закончится, звезды покажутся на небе и проводят нас. Я не мог сдаться хотя бы ради нее. Несса – все, что держало меня в этом мире. Сам я был лишь ее тенью, тем, кто помогал ей выжить. Я думал об этом не раз, в самые неожиданные моменты, иногда эти мысли пугали меня. В погоне за счастьем и здоровьем сестры я терялся. Приходилось напоминать себе, кто я. И зачем.

Вот только для себя я все равно ничего не хотел. Для себя я ни к чему не стремился. Значит, пусть так оно и будет.

На рассвете мы должны двинуться дальше. Не знаю куда, просто интуитивно. Поправляю костер и сажусь рядом со спящей сестрой. Фелабелль не славился гостеприимством, да и вообще был одним из самых суровых государств. Король, волчьи тропы, драконы, изгнанные в глубокие пещеры. Все это казалось кошмаром. Нет здесь свободы вольного Бога. Проклятые земли. Но разве нельзя ничего исправить?

Если у меня получится, каков шанс, что война закончится, и люди перестанут гибнуть напрасно? Есть ли у мальчика с Алых гор возможность хоть что-нибудь изменить?