Дети Вольного Бога. Золотые нити. Книга первая - стр. 41
Свободный – не значит истинный. С людьми это работает также. Люди, что перекупают то же рябиновое вино у враждебной для нас страны, сами же и являются ее жителями. Конечно, было бы опрометчивым допустить, что в Либертасе у Фелабелля не было своих людей. Что это значит для них? Предательство родины. Но что это на самом деле? Свобода. Выбор. Кто запретит им это делать, если такова воля их Бога?
Какие законы диктует их Совет? Свобода кончается там, где начинается свобода другого. То есть убивать и воровать – это не свобода. С поставками либертасского вина для врагов так не работает. Предательство – это ведь тоже выбор. И никто не в силах запретить тебе его делать.
Чудаки. Вот что я о них думал. Будь я на их месте – давно бы вздернул.
Апофеоз войны – золото и страх. Подавление. Отец рассказывал мне, что эта война родилась из восстания крепостных. Войны всегда вспыхивали в моменты, когда народ Фелабелля был больше всего уязвим. С одной стороны – чародеи, истинные наследники Волчьих троп, порабощенные Присонами. С другой – крестьяне, те же наследники. На каждое поколение найдется не один возмущенный своим положением человек, что будет против той жизни, в которой вырос. Такие люди заражают чужие умы своими идеями, выходят на главные площади с пламенными речами против своего правителя, зажигают сердца народа. Заставляют их пылать ненавистью и гневом. Какое чувство сильнее злости? Страх. И что в такой момент должен сделать опытный и мудрый правитель? Объявить войну. Послать первые отряды возмущенных, вооружить их мечами. Заявить, что Либертас напал на наши границы. Заставить их убивать и мечтать о сохранении собственных жизней. Желание вернуться домой – оно сильнее. Соединиться со своей семьей, вернуть потерянную любовь, а после, может быть, снова попытаться изменить что-то в своей стране. Но сначала, сначала нужно выжить. Защитить свои границы. И только потом уже поднимать меч на короля. Который, кстати, и врагом-то больше не кажется, раз воюет за твой дом. Говорю же, любовь – слабость. Она лишает холодного рассудка, заставляет забыть об истинных намерениях и мечтах. Любовью можно манипулировать. Если ты любишь свою жену, что ждет тебя с войны и встречает со слезами на глазах, вряд ли в тебе снова появится желание воевать, пусть даже ради ваших общих идеалов.
Отец был самым умным человеком из всех, что я когда-либо знал. И мне кажется, что потенциал он видел именно во мне, еще тогда, когда я не понимал смысла кровопролития. Папа знал, как правильно поступать, когда государству грозит раскол.
Стук в дверь королевских покоев прервал мои размышления.
– Входите, – я отставил пустой бокал, перевязал растрепавшиеся ото сна лунного цвета волосы шелковой лентой и присел на край кровати. Я не любил, когда мою спальню посещали без важного дела, это знали все стражники и служанки, а значит, что-то опять стряслось, причем что-то важное.
Двое стражников, несущих пост со стороны коридора, распахнули тяжелые двери. На пороге остановился третий гвардеец, встревоженный и испуганный. Опасливый взгляд сверлил белый, в цвет волка на фамильном гербе, ворсистый ковер. Этот гвардеец был не первым, кто боялся смотреть мне в глаза, к этому я уже привык. Но сам его вид настораживал, был каким-то неестественным. Пугал.