Дети Вольного Бога. Последний Белый Волк. Книга вторая - стр. 31

«Он мальчишка, и ты это понимаешь. Не нужно так резко, мы его потом не найдем. Или он сейчас действительно наложит тебе в штаны. Этого добиваешься? Смотри, пока он паникует, ты рискуешь умереть».

Я злюсь. Свирепо выпихиваю Элибера из своего тела и занимаю место, наблюдая, как чащобники рвутся из леса, вот только безрезультатно. Они словно не замечают этих кошмарных тварей, которые подбираются к нам все ближе и ближе. Фаррис уже успел выхватить у меня из рук ритуальный нож и размахивает теперь им вовсю, срезая гниющую плоть с их лиц, разбрасывая вокруг ошметки вонючих внутренностей, а твари все ползут и ползут. А у меня и подходящего заклинания нет.

– Беги! Сейчас же! Хватит стоять и бездействовать! – вопит Фаррис, выпихивает меня с опушки, хватает за руку и тянет подальше от оживших мертвецов.

«По чьей воле оживших? – думаю, оглядываясь, пока ноги сами уносят меня подальше от проклятого лагеря. – И как же теперь от них избавиться, если даже санитары Леса не видят заразы?»

Фаррис заглядывает в мою ладонь, тащит меня следом, не сворачивая с пути. Мимо проносятся чащи и перелески, мир кружится перед глазами, а запах гнили преследует по пятам. Нескоро я смогу выкинуть из головы образы гниющих захватчиков.

Мы бежим, пока не валимся с ног от усталости. Икры горят, тело саднит от переутомления.

– Что это такое? – в ужасе шепчет Фаррис, шлепнувшись на землю. Он еле дышит. Грудь его быстро опускается и поднимается. Мне становится стыдно, что я не среагировала сразу, а решила показать мертвецов Элиберу, жертвуя нашей безопасностью. Кто знает, чем это могло обернуться?

– Не знаю. Колдовство, не иначе. Темное, давно забытое. Лес не прикладывал к этому корни. Оно инородно. Я это чувствую.

Я опускаюсь рядом с ним в траву, чтобы отдышаться. Кровь пульсирует в висках, и я осознаю, что давно не бегала так быстро. И на самом-то деле, никогда так не бегала от чего-то поистине страшного.

– Дохлые фелабелльцы, которых не берут чащобники, что может быть хуже? – колдун-медведь коряво усмехается.

И я понимаю, что ничего. Нет более худшей беды для мира.

Сундучок захлопнулся.

Прислушиваюсь. Тихо. Даже сверчки в траве замолкли.

– Дэви. Ты видишь то же, что и я? – Фаррис резко садится и тычет пальцем в небо. «Да», – думаю я. Я тоже вижу. Алый рассвет, поднимающийся из-за горизонта. Долгая ночь подходит к концу.

– Это значит только одно. До заката мы выйдем из Леса в Ходре. Имболк наступает.

Колдун-медведь с грустью улыбается:

– Да. Имболк наступает.

Ривер

Я пришел к нему сразу, как только почувствовал, что Она сделала.

Словно это я сам стоял на той опушке, скрываясь за спиной огромного тучного мужика. Знаю, Она хотела утащить только Элибера, но, сама того не понимая, зацепилась и за меня. Золотая нить обвязалась в узелок вокруг запястья и потянула следом. И всего на пару секунд наши сознания сплелись в общее, и я опустился в пучину его ужаса. Там все было – и смерть отца, и смерть лучшего друга, и разбойники, что попались на пути в Ходр от Великой чародейки Ари и сделали с юным принцем что-то чудовищное, чего он сам не помнил. Вот откуда ноги у страха и недоверие через край. Не мог я оставить его одного в этом кошмаре.

Поэтому прошел мимо стражников в королевские покои с графином вина, как ни в чем ни бывало.