Дети Вольного Бога. Последний Белый Волк. Книга вторая - стр. 11

«Но есть и другие. Вспомни восстание у Воющего водопада. Вспомни мужчин в повозке. Они ведь – совсем не такие», – расстроенный моими мыслями просыпается внутренний отец.

«Но вот этих – большинство. Иначе бы давно режим фелабелльский пал».

Косым взглядом замечаю серебряные глаза Элибера. Он стоит по правую руку, и на лице его скользит тревожное ожидание. На удивление нет в нем кровожадности, хотя смерти названному Богу он желает больше, чем эти люди, и я верю, что у него на это есть основания. Он напуган. По-настоящему.

Не знаю, почему, но чувствую, что страх его кроется где-то в глубине. Что-то не так с этим оборотнем. И он самый настоящий враг. Возможно, наш общий.

Толпа вспыхивает оглушительным криком. Все это похоже на театр бродячих артистов, обычное выступление, только играют они с чужой жизнью. На эшафот, так напоминающий сцену, выходит палач, а следом несколько десяток стражников втаскивают смеющегося подростка. Мальчишку лет пятнадцати. Элибер зажимает рот ладонью, пораженный, перепуганный и одураченный, и мне внезапно становится невыносимо его жаль. Сигурд, кажется, тоже в ужасе.

Я рассматриваю юношу. Темные волосы, сиреневые, горящие жутким светом глаза. Острая, безумная улыбка, что тянется почти до ушей. Кажется, у него отсутствуют кости, ноги, как желе, волочатся за телом. Это определенно не человек.

И меня пропитывает страхом Элибера. Трясет, как осиновый лист. Его тело дрожит, а мое подхватывает. Мир плывет, теряет краски, пульсирует кроваво-красным. Да что же ты так сильно паникуешь? Ничего же не разглядеть сквозь эту пелену ужаса!

Бешусь. Натягиваю нити на запястья и хорошенько встряхиваю его.

«Успокойся, я хочу понять, что происходит», – голос мой ровный. Приходится прикладывать огромные усилия, чтобы не слиться сейчас в одно целое и не затеряться во вспышках его эмоций.

«Оно же убьет меня, я же умру, ты разве не видишь?!» – он вопит внутри. А сам стоит, трясется и пальцы кусает. Бестолочь.

Костяшки пальцев белеют, сжимаясь в кулаки. Кажется, я уже говорил, что он, как ребенок? Привык, что бояться нечего, что страха не существует, а смех жуткого существа таки выбивает его из колеи, как будто из-под кровати скрип доносится. Сразу и монстры существуют, и волки за бока кусают, если ляжешь спать неправильно.

И я опускаю руку ему на плечо и крепко сжимаю до хруста в ключице. Элибер резко отводит глаза от эшафота и упирается взглядом в мои побелевшие пальцы. В глазах – беспомощность и потерянность.

«Я здесь. Никто тебя не убьет», – передаю ему свою уверенность и с прикосновением это получается гораздо легче и не так болезненно. Мир, понемногу возвращается на место. Теперь-то я могу осознанно посмотреть на тварь, которую уже подвели к веревке и столбу.

– Вот же зараза ты! Вот ты сукин сын! От тебя ведь многого не требовалось, – я смотрю на существо, чье человеческое лицо искаженно безумием. В глазах всепоглощающая, алая ненависть. Да он бы с радостью пустил мне кровь. Существо смотрит на меня. И, кажется, обращается только ко мне. – Взять да порезать! Отомстить и выдохнуть! Ты пожалеешь, малыш, ты пожалеешь! – верещит юноша, откинув голову к солнцу. Шея неестественно хрустит, а голова, башка-то его затылком припадает к самой спине.

Толпа заметно затихла. Не это они хотели увидеть на главной площади солнечным утром.