Дети Воинова - стр. 12

Видимо, бабушка на некоторое время потеряла дар речи, и я, ошибочно приняв ее гробовое молчание за одобрение, выдал второй перл:

– Lingua latina non penis canina.

Тут уже растерялась и продавщица. Все-таки торговала она яблоками, и смысл моих многозначительных тирад про пенис ускользал от нее.

Очнувшаяся бабушка цвета перезрелого помидора рванулась с рынка, как призовая борзая.

Добравшись домой в рекордно короткое время, она посадила меня в комнате, а сама вломилась к медичкам. Дверь она тщательно притворила, а то бы я познакомился, наверное, и с татаро-монгольским фольклором. Все же фронтовая медсестра помнила, как командиры поднимали батальоны в атаку.

Дедушке все было доложено по возвращении – шансы многострадальных девиц сдать в дальнейшем хирургию сделались так же малы, как шанс выйти замуж за князя Монако, и им ничего не оставалось, как позорно ретироваться с дачи. А на их место вскоре вселилась семья с девочкой Любочкой – и вот тут-то начались настоящие дачные приключения.

Любаша была моя дальняя родственница, десятая вода на киселе, как выразилась бабушка, дав мне пищу для размышлений на целый вечер. Кисель и Любашу я любил по-разному. Кисель я любил пить, а с Любочкой любил играть. С ней было всегда весело и интересно. Надо было знать эту заполошную девчонку, которая умудрялась командовать даже мальчишками намного старше ее. В умении задурить голову кому угодно ей не было равных.

Я не понимал и, наверное, до сих пор не понимаю, что такое настоящая красота. Так вот, Любочка со своими не очень правильными чертами лица и теловычитанием вместо телосложения была прекрасна. Ее не могли испортить ни растрепанные волосы, ни битые коленки, ни замурзанная мордашка. Когда она улыбалась, расцветали даже камни. Она никогда не плакала и не закрывала рта. Я просыпался от ее звонкого голоса, а вечером это щебетание без пауз было мне лучшей колыбельной. По-моему, она никогда не ела и не спала. Мама Любочки тщетно пыталась усадить ее хотя бы пять минут почитать. Вы когда-нибудь пробовали остановить облака в небе? Любочка пролетала мимо мамы со скоростью гепарда и занятостью муравья – и уже издалека доносилось ее дежурное: «Мамочка, еще пять минуточек!»

Пять минуточек превращались в бесконечные часы, за которые она успевала сварить суп из листков жасмина, накормить этим супом какого-то великовозрастного придурка, сказав, что это лекарство от прыщей (кстати, помогло!), построить шалаш из веток и поселить в него соседскую курицу, которая от испуга перестала нестись, поиграть со всей улицей в прятки, после чего все еще целый час не могли найти трех детей и престарелую дачницу из дома по соседству. Триумфом был кисель из зеленого крыжовника, который споили мне со всеми вытекающими из разных мест последствиями. После того как меня полоскало всю ночь, бабушка имела серьезный разговор с Любочкиными родителями. Те бледнели, краснели, извинялись и клялись, что больше подобного не повторится. И это как раз было чистой правдой: Любочка вообще не любила повторяться. Симптомы после варенья из немытой клубники, сваренного в ведре для пищевых отходов, были более доброкачественными, и бедная наивная бабушка приписала их вчерашнему кефиру. Ушибы, порезы, царапины в счет не шли, а до серьезных травм, к счастью, не доходило. Все-таки девочка – ни рогаток, ни другого оружия массового поражения.