Дети Универсума. Книга 4. Долина чужих сновидений - стр. 5

– Понимаю, – отозвался женским голосом столб. – Крон поведал вам о сыновьях Универсума. Что вы еще желаете знать?

– Значит, вы не отрицаете? – заметила Алира.

– В данном случае отрицать очевидное бессмысленно.

– Ответьте: почему? – попросил журналист.

– Пожалуйста, уточните вопрос, господин Нолан, – не меняя интонации, спокойно посоветовала Земля-Мать.

– Почему вы нам сразу не сказали?

– Потому что не сочла нужным.

– И почему вы не сочли нужным?..

– Само знание о детях Универсума никоим образом не способно отразиться на выполнении вашей текущей задачи по сбору артефактов двенадцати балансиров. Вот я и классифицировала данную информацию, отнеся ее к разряду несущественных сведений.

– Не способно отразиться? – повторил Нолан и ради придания пущей эмоциональной окраски добавил еще разок, но уже с нажимом: – Не способно отразиться?! По словам Крона, если мы столкнемся с Ордосом или Каосом, нам крышка!

– С вероятностью девяносто две целых и восемьдесят семь сотых процента, – подтвердила Земля-Мать. – Однако вы можете и не встретиться с детьми Универсума. К сожалению, я не в силах, пускай бы и с минимальной точностью, предугадать их действия, следовательно, не имею представления о том, как вам избежать смертельно опасного свидания с могучим противником. А коли что-либо не поддается контролю, то и забивать этим голову не стоит.

– Но дело касается нашего будущего! – возразил Нолан.

– Вспышки на солнце также в некоторой степени влияют на ваше будущее, и все-таки ни вы, ни я не в силах ни предотвратить их, ни поставить себе в услужение.

– Предлагаете нам расслабиться и получать удовольствие?

– Отнюдь. Я предлагаю вам отмести переживания по поводу неподконтрольных вам вещей и сосредоточиться на поисках трех недостающих артефактов. На поисках, при выполнении коих лишь ваши собственные усилия приведут вас или к триумфу, или к провалу.

– По вашей логике, – вмешался Эдвин, – нам надлежит сфокусироваться на чем-то, где мы хоть как-то властны над своей судьбой, и игнорировать не зависящие от нас случайности?

– Именно.

– Признаться, я уже не различаю, что нам подвластно, а что нет, – вставила Алира. – Мне чудится, словно я – персонаж книжки, целиком находящийся в заложниках у заранее прописанного сюжета. Вы набросали одной вам известный сценарий. Вы манипулируете мной, моими друзьями, балансирами, да самим ходом истории в придачу! Вы играете в какую-то свою игру, а мы выступаем в качестве разменных фигур, вынужденных слепо вам повиноваться. А иначе никак, ибо весь мир на кону! Меня тошнит от вас и от ваших методов. Я – не марионетка. Я – живой человек! Равно как и Эдвин с господином Ноланом. И Ульрих на правах разумного создания тоже не обязан вам беспрекословно подчиняться. Поэтому кончайте юлить и будьте с нами откровенны!

– Вы умеете быть настойчивой, госпожа Алира, – отметила Земля-Мать, – хотя толком и не осознаете, о чем меня просите. Хотите правду о детях Универсума? У меня не получится чего-то важного добавить к сказанному Кроном. Да, есть Ордос, есть Каос. Да, они путешествуют по обитаемым мирам и ведут между собой бесконечное соревнование. Да, сыновья Универсума неимоверно могущественны. И да, их незримое присутствие ощущается в нашем мире. Прямых свидетельств тому нет. Я выявила Ордоса и Каоса чисто логическим путем. С момента возникновения первой визской цивилизации время от времени проявлялась некая сила, движущая народы либо в направлении порядка, либо в сторону хаоса. Обозначенная сила действует скрытно. Использует подставных лиц. Устами политиков и мыслителей-философов распространяет определенные идеи в обществе. Идеи позже укореняются в умах обывателей, преобразовываясь в нормы морали, этики, в обычаи и традиции, в религиозные догматы, в исходящие от государства законы… Взять, к примеру, простейшую установку: «Не убий». Намеренно лишать жизни другое разумное существо плохо с нескольких точек зрения. В просвещенном обществе, основанном на маломальском взаимном уважении, убийство осуждается большинством населения с позиции нравственности. Множество религиозных текстов содержат недвусмысленный запрет на нарушение данной этической нормы, тем самым письменно закрепляя и без того разделяемую подавляющей частью народа идею, вдобавок вселяя страх за неисполнение сего запрета посредством обещания вечных мук, гарантированных убийце в загробной жизни. Ну а на тот случай, ежели гипотетические страдания после смерти не внушают преступнику достаточного трепета, предусматривается уголовное наказание в виде казни или длительного лишения свободы. Иначе говоря, идея одна, а социальных норм она порождает кучу. С течением лет таких идей становится больше. Исходные установки видоизменяются и обрастают подробностями. Появляются исключения, в том числе и из казавшихся незыблемыми правил. Убивать – плохо. Зато причинять смерть в результате самообороны – нормально. Пристукнуть соседа – нехорошо, а прикончить врага на войне – в порядке вещей. Я уж молчу об убийстве иноверца, осмелившегося поставить под сомнение существование