Дети Универсума. Книга 1. Трое на перепутье - стр. 31

Так как наступил вечер, Эдвин находился дома, в своей комнате, и практиковался в магии. Периодически у кончиков его пальцев по щелчку то загорался, то немедленно гас маленький огонек.

«Хоть и не полноценный огненный шар, зато возникает практически мгновенно, – думал юноша. – Минимум концентрации, никаких глупых стишков, а лишь немного воображения. Скоро смогу обходиться и без щелчка пальцами, а потом и за ледяную магию неплохо бы взяться… Еще лет двести, и из меня получится просто-таки всемогущий чародей. Жаль, в моем распоряжении нет столько времени. Но было бы интересно посмотреть на будущее, в котором наверняка найдется место всяким новым изобретениям. Кто знает, возможно, когда-нибудь придумают замену этому треклятому зубному порошку?..»

– Эдвин, – обратилась к нему появившаяся в дверном проеме мама. – Я же просила не упражняться в огненной магии внутри дома. Особенно в комнате, с пола до потолка забитой легковоспламеняющимися книгами.

– Извини, мам. Но из-за комендантского часа мне больше негде этим заниматься.

– Знаю, знаю. А как насчет того, чтобы потренироваться на кухне? Заодно поможешь мне с приготовлением ужина.

– Ну, – пожал плечами Эдвин, – для разведения огня в печи и чтобы вскипятить самовар, моих способностей должно хватить.

– Главное – не подпали занавески, как в тот раз, – усмехнувшись, предупредила мама.

Несмотря на то, что Филии было около сорока лет, выглядела она значительно моложе, а истинный возраст в ней выдавали только едва заметные морщины в уголках глаз и огрубевшая в течение многих лет работы в пекарне кожа рук. Это по-прежнему была очень красивая, стройная женщина, чьи грустные голубые глаза неизменно излучали заботу и доброту. Вполне возможно, очередь из поклонников не выстраивалась к ней исключительно из уважения со стороны горожан к памяти о ее муже Рагнаре.

На Филии в тот вечер был старый серый фартук, надетый поверх светло-розового платья с короткими рукавами. Длинные светлые волосы были заплетены в косу, а тонкую шею украшал подвешенный на темно-синей ленте кулон с опалом посередине, переливающимся как минимум пятью цветами.

– Ты какой-то больно тихий в последние дни, – обратила внимание мама, глядя на то, как сын, устроившийся радом со вскипевшим буквально минуту назад самоваром, уплетает очередной горячий пирожок с капустой. – Не то чтобы ты и раньше был особо разговорчивым, и все же…

Эдвин задумчиво прожевал только что отправленный в рот кусок и только после этого ответил:

– Меня беспокоит Бэк. Я ведь говорил, что видел его в день приезда делегации из Церкви.

– Да, но я, к сожалению, его не застала: было много дел в пекарне. И что же не дает тебе покоя?

– Почему он не предупредил нас, что приезжает в Купер?

– Наверно, он выполнял срочный приказ, и у него просто не хватило времени отправить нам письмо.

– А почему он не объявился после начала всей этой заварушки, устроенной трипцами?

– Думаю, по той же причине – ведь его отряду пришлось немедленно эвакуировать церковников из города.

– А почему?.. – Тут Эдвин слегка замялся. – Вообще-то, у меня закончились вопросы… Но я все еще зол.

– На кого? На Бэка?

– Да! То есть нет… то есть… не знаю…

– Твой брат просто выполняет приказы. Таковы его обязанности на службе. И я уверена, он свяжется с нами при первой же возможности.