Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 2 - стр. 31
Покачивая тумблер в одной руке, я некоторое время молча рассматривал его лобастую морду.
– Значит, король решил превратить вас в намордник для меня, но даже не пожелал сообщить об этом. Подло и недальновидно. Как вы этого добились?
– Вовремя подсуетился и, когда он был в бешенстве от потери сестры, заверил, что смогу прекратить то безобразие, которое вы развели, заменив моего хозяина на посту. Вино, эмоции и непривычное для него чувство бессилия легли дополнительными гирями на нужную чашу весов.
– Хорошо, – искренне похвалил я, – очень хорошо. Как говорил Махарий Стузиан: «В войне и на охоте самое важное – дождаться подходящего момента». Ваш наступил скоро. И с какой же целью вы решили прийти и рассказать мне об этом успехе?
– С той же, с которой вчера принес картину. Мы совершили ошибку и раскаиваемся, выражая надежду, что вы согласитесь возобновить сотрудничество.
– А иначе? Вы станете вставлять мне палки в колеса?
– Памятуя о том, что великие империи мира умеют быть жестокими, мы не посмеем. К тому же ваша отповедь пришлась нам против шерсти, но она была справедлива и полезна. Если вы пойдете навстречу, мы обязуемся подчиняться так, как подчинялись нашему господину, до тех пор пока справедливая кара не постигнет его убийцу.
Я вопросительно приподнял брови.
– Справедливость кары установит закон, – добавил он искренне, хотя и приложив усилия.
– Какая покорность. И эти слова вы говорите от имени всей общины?
– От имени каждого викарна, чтящего память Хайрама эл’Рая.
– Хм. Что ж, зеньор коронер, я подумаю и сообщу вам о своем решении. Вижу, утрата не застит ваш разум непроглядной мглой, в отличие от короля. Хорошо, когда кто-то сохраняет способность мыслить здраво. Не смею больше задерживать.
Но он не уходил, а я не гнал, потому что все это происходило ради одного лишь вопроса:
– Вы… действительно его выследили?
– Я этого не говорил.
– На аудиенции…
– А если я солгал королю, вы возьмете все свои слова обратно, Форхаф?
– Нет. Один раз мы пренебрегли своим словом, и больше такого не повторится.
Он не задумывался над ответом, говоря от сердца, но изнутри тигра терзала потребность знать правду.
– Откровенность за откровенность. Я не выслеживал Грюммеля, я выслеживал то, что он желал получить. Когда мы встретились, я убил его людей и сломал ему несколько костей. А потом бруха огрела меня поперек хребтины своими чарами, собака сутулая. Простите за вульгарность. Огромное разочарование, не так ли?
– Если то, чего он желал, все еще у вас, успех можно будет и повторить, и закрепить.
Жаль, что у меня этого больше не было.
Тридцатый день от начала расследования
За два прошедших дня изменилось не все, но многое.
Великий Дознаватель покинул королевский дворец и переселился в мескийское посольство. Король действительно издал указ, менявший структуру подчинения в его тайной службе. Лучшие криптологи приступили к расшифровке творений безумного самашиита. Эзмерок отправился в Мескийскую империю, под теплое крылышко к Иверин эл’Вэйн. Когда-то она смогла приглядеть за одним красноглазым мальчишкой, а теперь приглядит за другим, пока его судьба не решится.
Все это было раздражающими, но необходимыми приготовлениями. Новая обитель давала больше свободы, но отдаляла от двора, где пришлось оставить соглядатаев в тенях. Новый буфер между мной и тайной службой немного замедлял работу, но шерхарры хранили верность слову и в меру сил содействовали мескийцам. Первый взгляд моих криптологов на то, что породил воспаленный разум Гелиона Бернштейна, показал, что они понятия не имели, на что смотрели. Ну что ж, хотя бы узнал, что это не я так ослаб умом, а загадка оказалась слишком сложной.