Дети пустырей - стр. 11

Людские нравы, верх безрассудства.

Склоки, ссоры, драки.

Одно сплошное паскудство.

Ложь во лжи, бесчисленные враки.

Людские нравы – обезьянье царство.

Недалеко ушли мы от приматов.

Мы крепко влипли, попали в рабство.

И слышно только отголоски мата.

Асфальт снова приблизился на критическое расстояние в пару сантиметров от лица. Гаврила попытался встать, но сил уже не было, и он уснул мёртвецким сном.

На улице было ещё достаточно темно, но над городом небо уже светлело. Прошло около получаса и к лежащему посреди тротуара, без чувств, парню подошли двое мужчин в форме.

– Вставай, – слегка толкнув ногой в бок парня, прорычал один из патрульных.

– Чё хочу!? – пытаясь прийти в себя, поймать частичку разумного, промычал Гаврила.

– Что, что ты там проблеял, малолетка?! Собирайся в обезьянник.

– Без б, мусор!

– Я тебе сейчас покажу мусора, – взбешенно воскликнул патрульный и замахнулся дубинкой.

– Э-э, Серый, остынь. Будет ему ещё в отделе, – слегка оттолкнул его напарник со звездочками младшего лейтенанта, и тут же ухватил Гаврилу за ворот олимпийки.

– Отпусти, погонник. Ну перепил. Ну чего такого?! Де-е-е-нь рождения был, – промямлил Гаврила не в силах даже перевернуться на спину и сесть.

– Ты проспись! Потом поймёшь, какую борзоту сейчас нёс. Еще и уснул возле техникума, – довольно спокойным голосом ответил лейтенант.

– Без б, кореш. Отпустите. Я заплатить могу, – Гаврила умудрился повернуться на бок и даже приподнялся на локте.

Патрульные переглянулись.

– У тебя бумаг таких нет, чтоб с нами расплатиться. Да ты ещё и Серёгу оскорбил, – сказал лейтенант.

– Забудем прошлое, сколько просишь? – превозмогая сон, ответил Гав.

– Я тебе говорю, у тебя столько не будет, малолетка, – патрульный замолчал на секунду и тут же добавил, – Ладно, четыре косаря и мы тебя ещё и до ближайшего киоска довезём.

– Замётано. Где мой мобильник?! – Гаврила начал шарить по карманам, – Видишь ли, много купюр с собой не ношу. Сейчас приятель подвезёт.

– Началось. Что за отмазки, школота? – полицейские переглянулись.

– Э-э-э, я тебе не впариваю! – возмущенно воскликнул Гаврила, и тут же схватился за загудевшую еще сильнее от винных паров голову, – Давай до гипермаркета, пластик есть. Там и расплачусь.

– Ладно, парень. Верю на слово, – лейтенант внимательно смотрел на Гаврилу.

Гав сел в патрульную машину и вместе с нарядом поехал до ближайшего торгового центра, где имелись банкоматы.

Гаврила был непримирим к несправедливости, убийственен за своих друзей, но главное, пожалуй, не признавал авторитетов и не замечал преград в жизни. Это с одной стороны было уважительно, но с другой меня подобное даже пугало.

Через семь минут, после того, как его растолкали патрульные, он вылез из машины и направился прямиком в тамбур гипермаркета. Зашёл внутрь, умудрившись сбить в холле какого-то мужчину лет сорока. Сам же ещё и обругал его. Затем прошёл в один из торговых залов, поздоровался по пути с парочкой знакомых и сделал несколько звонков. Затем купил бутылку минеральной воды и дошел до банкомата.

Долго Гаврила не стал задерживаться. Буквально через три минуты он уже стоял возле патрульной машины. Без слов и с полным безразличием на похмельном лице, сунул одному из сотрудников сложенные в узкую полоску купюры и направился в сторону видневшегося неподалеку, то ли парка, то ли леса. Он перешел проезжую часть, трамвайные пути и влез в зеленые заросли кустарника. Петляя между сосен и больших кустов сирени, он дошел до небольшой деревянной конструкции. Приблизившись к ней, Гаврила окликнул, сидевшего спиной к нему, паренька.