Дети крови и костей - стр. 15
Я напрягаюсь от жестоких слов Самары, они повисают в воздухе. Смотрю через плечо, чтобы узнать, слышала ли Бинта, но моей давней подруги нигде не видно. Единственная провидица, работающая в верхних покоях дворца, – моя служанка. Она выделяется на фоне других: даже в чепце, скрывающем белые волосы, она – изгой среди других слуг.
– Позвольте вам помочь, принцесса.
Я снова поворачиваюсь и вижу незнакомую служанку, девушку с каштановой кожей и большими круглыми глазами. Она забирает полупустую чашку и ставит передо мной новую. Всматриваюсь в янтарный чай. Если бы здесь была Бинта, она бы положила в него целую ложку сахара, пока мать не видит.
– Ты не знаешь, где Бинта?
Девушка отступает на шаг и поджимает губы.
– В чем дело?
Она открывает рот, но взгляд скользит по сидящим за столом женщинам.
– Бинту призвали в тронный зал, ваше высочество. Прямо перед началом обеда.
Нахмурившись, я опускаю голову. Что отцу нужно от Бинты? Из всех дворцовых слуг она единственная, кого он никогда не вызывал. Он вообще редко о них вспоминает.
– Она сказала, почему? – спрашиваю я.
Девушка качает головой и понижает голос, подбирая каждое слово:
– Нет. Стражники сопровождали ее.
Вкус горечи появляется на языке, я делаю глубокий вдох. Стражники не сопровождают. Они хватают. Требуют.
Девушка жаждет сказать больше, но мать награждает служанку тяжелым взглядом. Ее холодные пальцы сжимают мое колено под столом.
– Хватит говорить с прислугой.
Я отворачиваюсь и опускаю голову, избегая взгляда матери. Она прищуривается, словно красногрудый огнеястреб на охоте, ожидая, когда я опозорю ее вновь. Но, несмотря на ее раздражение, я не могу не думать о Бинте. Отец знает, как мы близки, и если ему от нее что-то нужно, почему он не обратился ко мне?
Я гляжу сквозь украшенные изразцами окна на королевский сад и недоумеваю все сильнее, позабыв о неискреннем смехе олойе. Дверь во дворец распахивается, и к нам врывается мой брат.
Инан, высокий и красивый, одетый в военную форму, готов впервые патрулировать Лагос. Он выделяется среди других стражников – сияет, как драгоценность. Гравированный шлем говорит о том, что его повысили до капитана. Я нехотя улыбаюсь, желая быть причастной к этому особенному событию. То, о чем он мечтал, наконец случилось.
– Впечатляет, не правда ли? – Светло-карие глаза Самары смотрят на моего брата с пугающей похотью. – Самый молодой капитан в истории. Он станет прекрасным королем.
– Непременно, – мать сияет, наклонившись к той, кого жаждет заполучить в дочери. – Правда, мне бы хотелось, чтобы его повышение не сопровождалось вспышкой насилия. Никогда не знаешь, что отчаявшаяся муха сделает с наследным принцем.
Олойе кивают и высказывают свои глупые мысли. Говорят так беспечно, будто обсуждают расшитые бриллиантами геле, вошедшие в моду в Лагосе. Я оборачиваюсь к служанке, рассказавшей мне о Бинте. Хотя она уже отошла от стола, ее руки еще дрожат…
– Самара, – голос матери обрывает мои мысли, заставляя меня прислушаться. – Я говорила, что сегодня ты выглядишь по-королевски?
Я молча допиваю чай. Хотя мама сказала «по-королевски», она наверняка подразумевала «светлее»: как кровные аристократы, которые могли гордиться своей родословной, восходящей к первым королям Ориши.
Не заурядно, как смуглые фермеры, обрабатывающие поля Мины, или торговцы Лагоса, весь день проводящие на солнце. Не