Дети Дюны - стр. 18

Джавид позволил себе глубокий вздох и, понизив голос, произнес:

– Да будет воля матери Муад’Диба. – Он посмотрел на Алию, на Зебаталефа, потом снова на Джессику. – Мне доставляет боль необходимость оттягивать вашу встречу с внуками, но, увы, государственные соображения…

Хорошо. Он, кроме всего прочего, еще и деловой человек. Если подобрать нужную сумму, то мы наверняка сможем его купить, подумала Джессика. Она чувствовала радость от того, что он настоял на ее участии в церемонии. Эта маленькая победа добавит ему авторитет в глазах его сотоварищей, и они оба это прекрасно понимали. Пусть Просветление станет платой за будущую службу.

– Надеюсь, вы позаботились о транспорте, – сказала Джессика.

Я даю тебе хамелеона Пустыни; его способность сливаться с песком скажет тебе все, что надлежит знать о корнях экологии и основаниях сохранения личности.

(Книга рассеяния племен из «Хроники Хаита»)

Лето играл на балисете, подаренном ему выдающимся исполнителем на этом инструменте – Гурни Халлеком на день рождения. Гурни прислал балисет, когда Лето исполнилось пять лет. За четыре года практики мальчик добился определенных успехов, однако ему по-прежнему не давались две боковые струны. Балисет успокаивал, хотя навевал грусть, и это не ускользнуло от внимания Ганимы. Лето, освещенный косыми лучами заходящего солнца, сидел на выступе скалы, отрог которой защищал сиетч Табр от беспощадного ветра Пустыни. Мальчик молчал, задумчиво и нежно перебирая струны.

Ганима стояла за спиной брата, вся ее маленькая фигурка выражала протест. Она очень не хотела выходить на улицу, после того как Стилгар сообщил, что бабушка задерживается в Арракине. Ганиме особенно не хотелось выходить потому, что приближалась ночь. Девочка решила поторопить брата.

– Ну что? – спросила она.

Вместо ответа брат принялся наигрывать другую мелодию.

Сегодня впервые Лето вдруг осознал, что инструмент был сработан на Каладане выдающимся мастером. Врожденная память наполняла Лето ностальгией по прекрасной планете, где правили потомки Атрейдесов. Надо было лишь с помощью музыки разрушить внутренний барьер, расслабиться… и в душе мальчика начала звучать живая память тех времен, когда Гурни с помощью этого самого балисета отвлекал от тяжких дум своего друга и подопечного – Пауля. Когда балисет звучал в его руках, Лето все больше и больше проникался ощущением физического присутствия отца. С каждой секундой мальчик все больше и больше сливался со звучащим инструментом, все существо Лето возвысилось до полного владения балисетом, хотя мускулы девятилетнего мальчика не могли следовать за этим внутренним знанием.

Сама того не замечая, Ганима начала нетерпеливо притоптывать ногой в такт музыке.

Лето напряженно сжал губы и попытался играть древнюю песню, настолько древнюю, что Гурни не мог о ней знать. Эта песнь родилась, когда фримены осваивали свою пятую планету. Слова говорили о Зестунни, они исходили из глубин генетической памяти, в то время как пальцы Лето неуверенно нащупывали мелодию.