Дети Доброты - стр. 5

- Это называется «драка», - хмуро подсказал отец.

Виссарион понуро кивнул:

- Георгий и другие мужчины насилу их остановили. А ещё один мужчина сказал, что не пойдёт заготавливать дрова для дома Шамана – раз у нас больше нет ни Шамана, ни матери Ангелины. Сказал, что матери Марии с матерью Серафимой и тех дров, что есть, за глаза хватит. А когда Георгий попробовал его заставить, бросил топор и ушёл.

- Люди перестали петь молитвы, - горько сказал Георгий. - Вчера утром на площадь пришло чуть больше половины народа. А днём… случилось страшное. Один человек напал на женщину. Разорвал на ней одежду. А потом… - он запнулся.

- Ясно, - всё больше хмурясь, сказал Кирилл. – Дальше?

- Ну… Этот человек напугался того, что натворил, и сбежал из посёлка. Он пока не вернулся. Но мы боимся, что это только начало! У людей помутился разум. Чем дальше, тем всё более страшные вещи они творят. Мать Серафима и мать Мария наказали догнать вас. Верните нам Шамана!

2. Глава 2. Серый

Отец молчал. Да Серый и сам офигел – слишком уж не вязался облик кротких, благонравных жителей шаманского посёлка с тем, что рассказывали Виссарион и Георгий.

А вот Джек не удивился. С нехорошей усмешкой покивал:

- Ну да, так оно и бывает. Если лупить-лупить, а потом с цепи спустить.

- О чём ты? – не понял отец.

- Видал когда-нибудь, как цепные псы с привязи срываются? – вопросом на вопрос отозвался Джек. – Нет?.. А мне вот по детству доводилось, еле ноги унёс. Шаман с его бабой народ в посёлке - считай, как собак, на цепи держали. Чуть что – сапогом в зубы, а то Мать Доброты прогневается. И, когда надо, она в натуре гневалась – вот люди и сидели тише, чем мышь под веником. Пикнуть не то, чтобы боялись – знать не знали, что вообще можно. С одной стороны. А с другой - вроде и не нужно. На кого рыпаться-то, когда все вокруг – добрые до усрачки? Уступают, помогают, слова поперёк не скажут. И с чего, спрашивается, при такой жизни волну гнать? А теперь нету той цепи. Вот они с резьбы и послетали.

Отец нахмурился:

- Ты хочешь сказать, что постулаты Матери Доброты в посёлке соблюдались по принуждению? Обычной пропаганды было недостаточно, и Шаман с Ангелиной прибегали к собственным методам внушения?

- Я хочу сказать, что не бывает таких людей, чтоб круглые сутки, с ночи до утра, жизни радовались, - проворчал Джек. – Какой бы человек хороший ни был – вот, хоть тебя, блаженного, взять, - а бывают моменты, что бесишься. А этим хоть ссы в глаза – всё божья роса! Утрутся и спасибо скажут. Почему и говорю, хрень это. Наведённое оно, ихнее добро.

Отец молчал, барабанил пальцами по кобуре. И решил:

- Приведи-ка сюда Шамана. Стоять! – рявкнул бросившемуся было к крыльцу Георгию.

Тот, ворча, остановился. Джек неодобрительно покачал головой, но спорить не стал. Скрылся в доме.

Через минуту вывел на крыльцо Шамана – со связанными за спиной руками.

- Что вы с ним сделали?! - ахнула Ариадна.

- Примерно то же, что он делал с вами на протяжении тридцати лет, - бросил отец. – Шаман! Не говори, что ничего не слышал. Мы верно догадались, что доброта твоих людей – результат воздействия на их мозг?

- Мира и добра тебе, Георгий, - будто не слыша отца, проговорил Шаман. – Мира и добра, дети.

Георгий, Ариадна и Виссарион нестройно отозвались.