Детектор патриотизма - стр. 64

Но главное – в другом. Главное в том, что наши политики, как всегда, не договорились о значении слов. Парламент говорит об отрешении Б. Ельцина от власти в соответствии с конституцией. Но сам президент и любой его постельничий, мне кажется, гораздо точнее понимают значение слова «импичмент». Открываем словарь иностранных слов и читаем: «Импичмент – процедура привлечения к суду парламента высших должностных лиц государства». К суду! Помните сцену из фильма «Ко мне, Мухтар!»? «Выходи!» – кричит опер вооруженному бандиту. «А если выйду, что мне будет?» – спрашивает тот из укрытия. «Будет тебе суд!» – отвечает опер.

И получает пулю…

Я разлюбил праздник Победы. Нет, не саму Великую Победу, спасшую мир, включая и тех умников, что называют сегодня наше одоление победой советского фашизма над немецким фашизмом. Бог с ними, это особый тип людей. Они чувствуют удовлетворение только тогда, когда убедят себя и других в том, что земля, на которой они родились, состоит преимущественно из дерьма. Такие есть в каждом народе. Главное – не допускать их к формированию государственной идеологии, но именно этим они и любят больше всего заниматься. И занимаются.

Я разлюбил не саму Победу, а именно праздник, ибо, да простят меня ни в чем не повинные ветераны, 9 Мая – это теперь поминки по Победе. А поминок я не любил никогда. И что, в самом деле, нам праздновать? Развал страны, потерю исконных наших земель и ничтожество армии, экономящей на «парадных мероприятиях»? Праздновать полтысячи офицеров, стреляющихся ежегодно от безысходности? По поводу чего нам торжествовать? По поводу того, что международная военная организация из четырех букв откровенно посылает нас, еще недавно могучую державу, на три буквы и показательно бомбит Сербию? Чему нам радоваться? Тому, что в школьных учебниках страницы, посвященные Великой Отечественной войне, донельзя ужаты и написаны каким-то извиняющимся слогом? Мол, простите, победили… Радоваться тому, что в этих учебниках второй фронт уже почти стал первым? Чем нам восторгаться? Тем, что наши ветераны живут во много раз хуже ветеранов-немцев? Тем, что бывшим эсэсовцам в Латвии пенсию Германия платит, а бывшим красноармейцам Россия не платит?

Праздник – это всегда торжественные, возвышающие душу слова. Но кто говорит эти слова? Генералы, продувшие Чечню? Странный главком, посвятивший себя всенародному гримасничанью и беззаветной борьбе за личную власть? Представьте себе полк, попавший в тяжелые условия. Полк надо срочно перегруппировать, перевооружить, поддержать духовно. И что же делает командир полка? Он, насупясь, меняет одного начштаба за другим и не дает трибуналу наказать проворовавшихся интендантов. Надо ли объяснять, что полк этот небоеспособен…

Я разлюбил праздник Победы. Мне стыдно смотреть в глаза ветеранам, потому что в случившемся есть и моя вина, вина моего поколения. Ведь произошло это все на наших глазах, при нас, столь самоуверенно упрекавших в слабости поколения, покорившиеся Сталину. А мы кому покорились? Если бы Сталину, а то – смешно сказать… Это мы в слабых руках не смогли удержать великую, тяжкую, ко многому обязывающую ношу Победы. Увы, тяжесть Победы бывает иной раз неподъемнее тяжести поражения. Увы, русский человек, не знающий пощады к внешнему разрушителю, бессилен перед разрушителем внутренним. Сначала мы готовы строить заводы на руинах храмов, а потом храмы на руинах заводов. И это называется «русское чудо».