Детектив от Иоанна - стр. 7
– А для меня это уже просто жизнь, – уже без обиды ответила Стюардесса. – Я давно привыкла к шуму мотора, к болтанке, воздушным ямам, аварийным посадкам, сваливанию, штопору… Это нормально. Так должно быть.
– А у меня всякий раз при взлете пульс учащается, – признался Аулис, пропустив мимо ушей упоминание про штопор. – Здесь такая поднебесная атмосфера! Привязные ремни. Прохладительные напитки. Красивые стюардессы… А правду говорят, что все стюардессы – жены пилотов?
Девушка приподняла личико и показала Аулису свои миндальные глазки. Нет, это не глазки, а две чернильные капли – блестящие, дрожащие, упаси бог сорвутся, потом вовек не отмоешься.
– Если правда, то это что-то меняет? – произнесла она, тщательно вытирая руки одноразовым бумажным полотенцем.
– Не поверю, что ты замужем за этой… – он хотел сказать «за этой наглой гориллой», но вовремя поправился: – За этим грубым летчиком.
– Мой муж – второй пилот, – с достоинством уточнила Стюардесса, кивнув на дверь в кабину, и снова принялась изучать свое отражение в зеркале. – Только он, и никто другой. Мое сердце навечно принадлежит ему.
– Правда? – сыграл ничем не мотивированную радость Аулис, пытаясь зрительно определить размер ее груди. – И что, он тоже африканец?
– Англоафриканец ассирийского происхождения, – поправила Стюардесса, чуть оттягивая кончик носа. Она прикидывала, стоит ли ей делать пластическую операцию. – А его отец родом из Непала, хотя имеет персидское гражданство. Его воспитывала галилейская община, но отец все равно считает себя коренным тивериадрийцем. А мама у него цыганка, ее родственники по всему миру разбросаны. Опио уже пятнадцать лет водит самолеты. Он зарабатывает полторы тысячи долларов в неделю плюс проценты с вклада в швейцарском банке. У него собственная вилла в Эльдоре. Я там еще не была, но Опио обещает на следующий год поселить меня туда. Но я не хочу на виллу, – изображая пресыщенность звезды, вздохнула Стюардесса. – Мне надо карьеру делать. Если бы Опио не настаивал, чтобы я летала с ним, то меня давно взяли бы в Голливуд. Каждую среду меня приглашают на фотопробы. Пока мне за это не платят, но обещают в будущем огромные деньги. Я позирую целой сотне фотографов в обнаженном виде по два часа…
– И эти снимки печатают на обложках популярных глянцевых журналов, – добавил Аулис.
Стюардесса оставила свой нос в покое и настороженно покосилась на Аулиса.
– Пока еще не печатают, но обещают в будущем… А откуда ты знаешь?
Аулис не стал объяснять, что каждая его новая подружка при первом знакомстве рассказывала нечто похожее – и про фотопробы, и про глянцевые журналы, и про предложения сниматься в кино. А потом, после бокала сладкого коктейля в баре, соглашалась на любовь в ближайших парковых кустах. Он подошел к девушке со спины и указательным пальцем приподнял кончик ее черного, как у ротвейлера, носа.
– Тебе лучше вот так, – посоветовал он.
– Но тогда слишком заметны ноздри!
– Зато мордашка становится озорной.
Она оттолкнула его от себя и пошевелила носом, придавая ему прежнюю форму.
– Вот сейчас муж выйдет, и ты увидишь, что значит быть озорным, – пообещала Стюардесса. – Руки помыл бы, прежде чем за мое лицо хвататься. Турист, что ли?
– Разве я похож на туриста? – фыркнул Аулис, скручивая крышку на бутылке спрайта. – Я президент международного суперэлитного альпклуба экстра-класса «Свободное падение». Не слышала о таком? Лечу подписывать контракт с норт-фрудийской фабрикой по переработке агавы. А на завтра у меня запланирована охота на тигров, затем дайвинг с акулами, прием у консула и выступление перед активом гренландских мормонов… А что, твой муж очень ревнивый?