Детектив Фокс. Дело о пропавшем племяннике. Дело о забытой перчатке - стр. 24
Выйдя из тут же зашипевшего парокара, я словно попала в другой город. Неудивительно, что мне так показалось, ведь мои ботильоны по самые шнурки нырнули в огромную лужу и, если бы я не поторопилась отбежать, меня бы окатило грязной водой, расплескавшейся волнами в стороны от колес умчавшегося транспорта.
Отчаянно топая ногами, дабы стряхнуть все капли со стареньких ботильонов, я ворчливо подыскивала прозвище водителю и не заметила шмыгнувшего мимо меня грязного мальчишку. Только когда он на всем ходу вырвал из моих рук сумочку и помчался вверх по грязной улице, я рванула за ним, стараясь не грохнуться в очередную лужу. Темп у пацана был хороший, но он не бегал наперегонки с сельскими мальчуганами от старой часовни до мельницы по холмам и оврагам, поэтому, пробежав добрую половину длиннющей и, похоже, единственной заводской улицы, я все же догнала воришку.
Бухнувшись в грязь лицом от сильного толчка в спину, тот выронил свою несостоявшуюся добычу и, тотчас перевернувшись, приготовился отбиваться. Но нападать я не намеревалась.
– Сейчас же верни мою сумочку, – приказала я не терпящим возражений тоном.
Мальчишке было от силы лет восемь, но я знала, как уменьшает возраст худоба, а потому смело прибавила еще пару лет. Он, насупившись, вытер измазанное лицо, и потянулся за сумочкой.
– О нет, пожалуй, я сама, дружок. Ты такой грязный, что я вовек не отмою ее.
Я наклонилась, чтобы поднять потерю, а мальчишка тут подскочил и дал стрекача. Пришлось лишь проводить его удивленным взглядом. Резвый малый. Но свое я вернула и не было резона играть с ним в догонялки. Отряхнув сумочку, так удачно свалившуюся на единственное сухое пятно на дороге, я поднялась и осмотрелась. Вдоль длинной улицы одно за другим тянулись заводские здания, схожие своими краснокирпичными стенами и разнящиеся высотой и конфигурацией. Резные парапеты с угловатой кладкой, придающей зданиям хоть какой-то вид, и бесчисленные трубы, выплевывающие дымное покрывало, которое затягивало небо серой заводской пеленой. Попробуй угадай, который из них стекольный. Взгляд мой выцепил несколько мальчишеских фигур за углом одного из заборов, что тянулись вдоль заводских стен.
– Эй, иди сюда, – мне показалось неплохой идеей спросить у местных оборванцев, где находится цель моих поисков, но ребятня быстро скрылась, и я осталась одна на пустынной улице.
Серые дымные тучи, нагоняя мрачности, селили в душе столь же пасмурное предчувствие. Я зябко поежилась, но тут же, одернув себя за подобные мысли и отбросив глупые предрассудки, решительно зашагала к ближайшим воротам. На мой стук открылось окошко.
– Чегой-то гремишь? – прокуренный голос старого сторожа недовольно прозвучал с той стороны, а на меня любопытно посмотрели мутные глаза из-под косматых, хорошо пробеленных сединой бровей.
– Не подскажете, где тут стекольный завод? – смело протараторила я.
– Ой-ой. Раскудахталась, – поморщился старик, отходя на полшага так, что мне стала видна борода в цвет бровей, затянувшая лицо сторожа по самый нос, – дальше стекольный. От нас через один. Повадились куры, так и снуют тудой-судой, тудой-судой, будто взавтри закроется. О-на седня, чаво? Выходной. А все туда ж.
Я так и ахнула. Выходной. Голова моя дырявая. Как же я дни-то попутала?