Десятый остров. Как я нашла себя, радость жизни и неожиданную любовь - стр. 11

– пряными свиными котлетами с томленым луком на припыленной мукой булочке. Люди гроздьями свешиваются из каждого окна, теснятся в каждом дверном проеме. Уличные разносчики расхваливают сладости. Девушки сидят на стенах и флиртуют с парнями, стоящими на улице. Мужчины размахивают бутылками португальского пива и бесконечными сигаретами в такт важным моментам разговора. Дети притворяются быками и гоняются друг за другом. Откуда-то непременно слышатся звуки духового оркестра.

Затем фугетеш, шутиха, со свистом взлетает в воздух, распуская огненный хвост и – бум! – оставляет в небе черную кляксу. Это предупреждение: убирайтесь с улицы, прячьтесь за стены, забирайтесь на дерево – иначе встретитесь с быком.

Клеть, в которой заперт бык, ходит ходуном еще до того, как открывают дверь. Еще одна визжащая огненная шутиха, и – бум! – бык уже на свободе.

Мужчины, оставшиеся на улице (а это почти всегда только мужчины), в большинстве своем бегут прочь, стоит быку хотя бы покоситься в их сторону. Горстка других «играет с быком». Они дразнят его зонтиками и подзывают развевающимися кухонными полотенцами. Любимец толпы – мужчина, который сможет коснуться рогов, а потом бегать с зонтом кругами, по пятам преследуемый быком, и не попасться ему на рога. Эти самозваные матадоры обуты в кроссовки или шлепанцы.

Бык нередко отвлекается и нападает на дома, бодая хлипкую фанеру. Иногда всаживает рога в церковные двери или перепрыгивает через стену, и тогда старики и старухи скатываются со своих садовых кресел. Родители откидывают детей, точно футбольные мячи – прошу прощения, болаш де футбол, – прочь от быка. Такие-то моменты и считаются по-настоящему славным боем быков.

Пока мы мчались по шоссе к аэропорту – до того, как я увидела хоть что-то из этого собственными глазами, – Фрэнк показывал мне книгу, в которой говорилось, что эти бои создают «ситуации драматичные и комические, возбуждая людские страсти». Та же книга объясняла, что эта традиция, возникшая самое позднее в начале XVII века, характерна исключительно для Терсейры.

– Ты можешь в это поверить? – восклицал Фрэнк, явно до глубины души пораженный тем, что обычай собираться вместе, чтобы устроить прогон быков по городку, не превратился в повальную моду на всем земном шаре.

Я вот не сразу уловила, в чем его очарование.

– Что именно привлекает в этом людей вроде тебя? – спросила я Фрэнка, когда мы подъезжали к аэропорту.

Но тут нить истории перехватила Фернанда.

– Это все из-за того, как мы изгнали испанцев! – воскликнула она, сверкая глазами и, как Фрэнк, добавляя в английские слова соединительные слоги, из-за которых ее речь звучала по-португальски раскатисто.

Однажды давным-давно, летом 1581 года, вся Португалия, за исключением Терсейры, перешла под контроль испанской короны. Испанский король послал десять кораблей и более тысячи солдат для вторжения на остров. (Эта часть подтверждается учебниками по истории. Некоторые считают следующую часть романтизированной легендой. Но Фернанда с такой страстью рассказывала ее, что я не могла не поверить каждому слову. В особенности потому, что историки неохотно отдают должное женщинам.)

По словам Фернанды, в судьбоносный день битвы в заливе Салга испанские войска обнаружили лишь горстку солдат, защищавших бухту. Завоеватели двинулись в глубь острова, сжигая поля и дома. Они ранили и пленили мужа и сына одной знатной дамы, красавицы Брианды Перейры. В те времена терсейранцы разводили быков особой породы, славившихся своей яростью, в кальдере – долине, образованной провалившимся внутрь жерлом вулкана, в центре острова. Брианда призвала женщин острова выгнать быков из кальдеры на берег, чтобы они напали на испанских солдат. Крестьяне шли по пятам за быками, схватив вилы и вообще все, что могло сойти за оружие. Испанцы при виде свирепых животных пришли в ужас. И бежали на свои корабли.