Десятая жизнь - стр. 56
Я не знала наверняка, действительно ведьма может помочь мне в этом вопросе, или просто блефует – интуиция в данной ситуации молчала. Но даже малейшая вероятность того, что она действительно могла оказать помощь с ритуалом, не могла меня не заинтересовать.
– И чего вы хотите взамен? – осведомилась я.
– Сущий пустяк, дорогуша, – улыбнулась госпожа Ериша. – Тебе всего-то и нужно забрать свое заявление. Тогда меня выпустят, и я в благодарность тебе помогу.
– Так уж и в благодарность? – не поверила я. – Уж простите, не слишком уважаемая, но большой веры у меня к вам нет.
– Так и выбора у тебя нет, кошечка, – все с той же безмятежной улыбкой заметила ведьма. – Или поверишь и поможешь мне отсюда выйти, или по гроб последней жизни будешь всю Силушку свою на темного мага расходовать.
Внезапно ее улыбка исчезла.
– Тебе ведь маги много зла причинили, – и елейные нотки в голосе исчезли тоже. – Хоть и забыла ты, а шрамы-то и по сей день шкуру исполосовывают.
Я непроизвольно вздрогнула.
Шрамы?
Да, их на моем теле было немало, причем как их заработала, я совсем не помнила. Родители говорили, что и сами не понимали, откуда они брались. При родных я не падала, не обжигалась, не получала глубоких ран, а шрамы все прибавлялись. Самый большой рубец – на правом предплечье и спине, четыре чуть более тонких – на запястьях и щиколотках, и тонкая, почти незаметная нить, обвивающая шею.
Когда я достигла сознательного возраста, шрамы появляться перестали, а я перестала о них задумываться. Своя внешность мне всегда нравилась, поэтому комплексами из-за них я не страдала. А если кто-то в детстве пытался меня дразнить, давала обидчикам такой отпор, что им навсегда переставало хотеться это делать.
И вот теперь этим шрамам, возможно, нашлось объяснение… неужели все они – последствия моих ранее прожитых жизней?
«Раньше ликой на шею надевали блокирующие Силу магические ошейники», – прозвучал в мыслях голос Лафотьера.
Шрам, обвивающий шею… он от этого?
– Вижу, поняла, – усмехнулась госпожа Ериша.
Поняла, но не вспомнила. Тем не менее, все равно стало как-то не по себе. И теперь я уже не была уверена, хочу ли вспоминать все, что случалось со мной прежде… нет, определенно не хочу! До сих пор я относилась к прежней себе – Акире, как к сестре-близнецу, близкому, но ныне далекому. Может, и к лучшему, что мои воспоминания оказались запечатаны?
– Я ведь тебе и с обращением помочь могу, – неожиданно добавила госпожа Ериша. – Без памяти туго придется, а полнолуние уже скоро. Пожалей бабушку, милая, в неволе я долго не протяну.
И так это прозвучало… нет, не жалостливо, а с безысходной тоской. Я даже прониклась… почти. А потом вспомнила о потрясающем актерском таланте этой ведьмы и проникаться перестала. Но вот когда мне были продемонстрированы тонкие старческие запястья, которые обвивали металлические браслеты, что-то внутри неприятно кольнуло. Заныло от позабытой, но закостенелой и навсегда отпечатавшейся глубоко в подсознании боли.
Мелькнула мысль, что с такими браслетами ведьма и правда долго не протянет. И все ее угрозы Феде – всего лишь запугивание, с такими «украшениями» колдовать она не может. Наверное, оно и к лучшему, но… забрать заявление я согласилась. Не из жалости или, упаси боже, проснувшейся симпатии, а исключительно из корыстных целей.