Десятая жизнь - стр. 2
С фото-прогулкой стало повеселее. Погода в середине мая стояла теплая, неподалеку от загса располагался сквер, где цвели пышные кусты сирени – избитое место для таких фотосессий, но все оригинальные идеи невеста безапелляционно отклонила. Несмотря на это, моя творческая жилка, не убитая даже после оставленных позади четырех курсов экономического факультета, пробудилась. Несколько фоток вышли действительно классными, так что мое настроение стремительно поползло вверх.
Уже прощаясь, я заверила, что непременно пришлю все фото в оговоренный срок, поздравила с бракосочетанием – каюсь, не от чистого сердца, сугубо из вежливости – и потопала домой.
Погода, как назло, начала стремительно портиться, предвещая скорый дождь. Дождь я не любила почти так же, как водоемы, а водоемы – еще более сильно, чем свадьбы. Нет, полюбоваться на заводь реки я могла. И к морю, на котором никогда не бывала, наверняка не испытывала бы отвращения. Но только, глядя на него с обласканного солнышком бережка и оставаясь сухой. Даже ванну не любила принимать, предпочитая исключительно душ – что, впрочем, не самая большая моя странность.
Дождь все-таки начался. Налетел ветер, крупные капли упали на асфальт, и направление моих мыслей резко сменилось. Теперь переживала не за собственные неудобства, а за фотоаппарат. Хоть его и защищал чехол, абсолютная водонепроницаемость в список характеристик этого самого чехла не входила.
Редкие капли превратились в полноценный ливень как раз в тот момент, когда я юркнула в ближайшую, встретившуюся по пути кафешку. Малопривлекательное заведеньице делилось на две зоны, в одной из которой располагался небольшой продуктовый магазин, а в другой – собственно, кафе, если расставленные пластиковые столы и стулья можно таковым назвать. За одним из столов расположились три мужика, почти дошедших до кондиции «смотри что умею – не, ты смотри, как надо!», сидящая у кассы продавщица лениво копошилась в смартфоне. Больше посетителей не было.
Дождь набирал обороты, и только я мысленно посетовала на отсутствие зонтика, как желудок негромко заурчал, напоминая, что в последний раз его кормили ранним утром. Глянув на свободные столики, я непроизвольно скривилась, отметив следы от пролитых напитков и не сметенные крошки. Затем посмотрела на витрину, где красовались сомнительной свежести беляши, сосиски в тесте и иже с ними, после чего остановила выбор на пачке вафель. К ним купила стаканчик кофе, который оказался растворимым. Будь у меня выбор, выпила бы латте – чтобы побольше молока, аппетитной пенки…м-м-м… но пришлось довольствоваться, чем есть.
– Да нет ничего после смерти! – как раз в тот момент, когда я расплачивалась, прозвучал позади меня запальчивый возглас. – Что ты мне втираешь!
– А я говорю – есть! – возразил второй мужик, для убедительности стукнув кулаком по хлипкому пластмассовому столику. Как тот выдержал, непонятно. – У меня вон дочка этим увлекается… как его… короче, всяким. Души-то перерождаются!
– Давайте лучше выпьем! – дружелюбно предложил третий, кого моментально и безоговорочно поддержали.
Пригубив обжигающее нечто, отдаленно напоминающее нормальный кофе, я мысленно хмыкнула. Вот и последняя ступень перед стадией «смотри, что могу!» – «слушай, что знаю!» называется.