Десять железных стрел - стр. 61
– Синдра, перестань! – заорал Мерет и бросился ее оттаскивать. Но его крики, как и попытки сдвинуть ее руку оказались тщетны – у Синдры была фора в четыре дюйма, двадцать футов и тридцать с лишним лет подпитанной пропагандой твердолобости. – Отпусти ее!
– Когда ты их позвала? – прорычала Синдра, не отводя от Сэл ни клинка, ни взгляда. – Как они далеко? Сколько у нас времени?!
– Синдра! – завопил Мерет. – Синдра, послушай! О чем ты? О ком ты вообще?
– О солдатах!
Она развернулась, и он ее не узнал. Синдра всегда была кремнем – жесткие грани, отточенные жизнью пожестче, – но лицо, которое она ему показала, маску с дикими глазами, стиснутыми зубами и отчаянным ужасом, просочившимся в каждую морщинку, Мерет видел в жизни лишь несколько раз.
У Синдры – никогда.
– Я видела их, Мерет, – прорычала она. – Видела!
– Видела что?!
– Птиц. Здоровых имперских верховых, они неслись по небу в лиге отсюда, а то и меньше. Понимаешь, что это означает?
Мерет поколебался с ответом. Слишком долго.
– ПОНИМАЕШЬ?! – Синдра сделала выпад – Мерет отскочил на шаг – и снова повернулась к Сэл. – Она-то ясен хер понимает. Каждый зажратый скиталец когда-то был зажратым имперцем. Ты понимаешь, что значат эти птицы. – Синдра сощурилась. – Ты знаешь, что они – только начало. Потом придут солдаты. Потом придут маги. Грядет битва, так ведь?
Сэл промолчала. Сэл не дрогнула. Она как будто даже не замечала ни прижатый к ее горлу клинок, ни расцветающую под ним алую полосу. Сэл не сводила глаз с Синдры – холодных, голубых и пустых, как свежий снегопад.
Вызов это или смирение, решать оказалось некогда. Мерет был бы херовейшим целителем в окрестностях, если бы позволил обезглавить человека у себя на глазах.
– Синдра, – заговорил он спокойно, мягко. – Сколько было птиц?
– А?
– Сколько птиц? – переспросил Мерет, сглатывая дрожь в голосе.
– Думаю… шесть.
– Думаешь?
– Я… я думаю, да.
– Хорошо, шесть птиц. В какую сторону они летели? Помнишь?
Синдра сжала губы, заворчала.
– Север.
– Север, – повторил Мерет. – Прочь от Малогорки?
– Ты куда, мать твою, клонишь?
Он поднял руку, успокаивая.
– Я тебе верю. Шесть птиц, которые удалялись от поселения. Я тебе верю. – Он задержал дыхание, потом выдохнул. – Но если бы она была тут замешана, разве они за ней бы не вернулись?
– Они… не знаю, – проворчала Синдра, тряхнув головой. – Может.
– Может, – опять повторил Мерет. – Синдра… сколько людей осталось в поселении?
– Немного, – ответила она. – Большинство ушло после того, как эта невменяемая пальнула из револьвера и…
– Кто остался?
Синдра закрыла глаза, выдохнула.
– Старик Термик. И вдова Аттара. Отказываются уходить.
– Так вот, если сюда идут солдаты, – тихо проговорил Мерет, – разве убийство этой женщины поможет Термику и Аттаре перебраться в безопасное место?
Мгновение затянулось. На сотню ударов сердца. Клинок не сдвинулся. Мерет стиснул бутылку. А Сэл…
Сэл Какофония даже не моргнула.
– Слишком, твою мать, ты хороший, Мерет, – голос Синдры упал, как и ее клинок. Она толкнула Сэл на пол и убрала меч в ножны. – Слишком, твою мать, хороший…
Мерет выдохнул.
– Знаю, это тяжело, но…
– И слишком, твою мать, тупой.
Теперь Синдра черной тенью нависла уже над Меретом. Злость, страх, все ушло – остался лишь жесткий, как кремень, взгляд и низкий, скрипучий голос.