Десять - стр. 11

– Чего я дурак, что ли?

– Атеист, значит?

– Не-а.

– Это как?

– А так.

– Ну, ты все-таки крещёный?

– Крещеный, ну и что?

– Ну, как что? Раз ты крещеный, значит верующий!

– Не-а. Я этот… ещё не определившийся! Я в середине!

– Во, Толик, умница. Вот, он в середине! – Серый обвёл глазами всех сидящих за столом. Правильно, Толик. В церковь мы всегда успеем, это… на свои поминки!

Серый громко захохотал и откинулся на стуле.

– Ну насчет поминок, конечно, успеете, – продолжил спокойным голосом Николай, как бы не замечая едких усмешек гостей. – Но вот хорошо бы при жизни успеть найти согласие с Богом. Потому что есть опасение, что можно попасть совсем в другое место. После такой жизни… И потом, вспомните, когда мы крестимся, мы ведь обещаем Богу соблюдать заповеди, отрекаемся от греха…

– А кто меня спрашивал, когда крестил? Я ещё под стол лазил, вот таким, – Толик показал на свои коленки.

– Никто, конечно, тебя не спрашивал, – еще тише сказал Николай. Тебе дали Крещение, как Дар, а ты теперь отворачиваешься от него. Хоть бы не разбрасывался тем, что многие с таким трудом получают… Он медленно поднял глаза на Толика и внимательно посмотрел на него. Глаза Толика вдруг остановились в своем круговом движении и поникли вниз. Он как-то неестественно хмыкнул, перехватил пустую бутылку в другую руку и затих.

– Ладно, разговор затянулся, – устало сказал Николай и начал убирать кружки со стола. – Давайте на этом и закончим. Жизнь всё расставит по местам.

– А ты давай не пугай! – опять взорвался Серый. – Мне бояться нечего. Я никого не убивал, не насиловал. Живу, как нормальный мужик, никого не трогаю. Чего мне бояться?

– Все под Богом ходим, не надо так говорить, – послышался голос Рустама. – Слушайте, мужики, надо расходиться, уже почти три часа ночи, завтра ехать.

Стали вставать из-за стола.

Серый ещё чего-то бурчал негромко себе под нос, Николай взял чашки со стола.

Михась развернулся к Андрею, который сидел за его спиной, около выхода.

– Так это… слушай, оставь телефончик, а? Может, вдруг приеду… Ха! – он улыбнулся во всю ширину своего лица, – может притащусь в ваше Иваново, не в Якутию же… к этим тащиться! Пиши! – и он протянул Андрею какую-то зажеванную бумажку.

Андрей написал и вернул бумажку владельцу.

– Вот! – Михась засунул мятую бумажку в карман рубашки. – Поеду в Иваново, что ли! Пацаны! – он толкнул Серого, который уже спал, подложив под голову руки. – Пошли, Серый. Пошли-и-и-и! – Он подтолкнул его так, что тот стал сползать со стола! – А Ива-но-во го-род невест! – затянул песню Михась, потом резко оборвал и ещё раз толкнул Серого. – За водкой пошли!

3.

В этот момент где-то на улице раздался свист. Это был не тихий, приглушенный, а сильный, мощный свист, как будто опытный охотник звал кого-то. Или шёл по следу.

Затем свист раздался во второй раз. Следом за ним из соседней палатки раздался отчаянный женский визг и крики.

Матерчатые стены вдруг сотряслись от того, что кто-то видимо с разбегу налетел на палатку, в которой сейчас сидели уже довольно испуганные и усталые собеседники. Рустам привстал, но довольно неудачно: стол стал заваливаться вбок, Атыр не удержался на стуле и опрокинулся назад. Было странное ощущение: ещё было непонятно, что происходит снаружи палатки, ещё ничего не предвещало каких-то событий, а внутрь палатки «вошёл» страх.