Десерт по имени Аля - стр. 9
— Пока не попробую, ни копейки не заплачу!
— Сомневаешься в ее невинности? Тебе недостаточно справок от гинеколога? — хмурится Авзураг.
Я резко серьезнею. Отвечаю строго:
— Возьми все эти справки и обклей свой кабинет, мне на бумажки плевать! Пока я опытным путем не удостоверюсь в том, что она нетронута, тебе от меня ничего не светит!
Снова пауза, на этот раз короче.
— Вопрос только в невинности? — спрашивает отец девчонки, прищурившись.
— Для меня это архиважно! — объясняю.
— Ну что ж, в таком случае сегодня ночью она придет к тебе в номер. Завтра ты переведешь деньги и можешь ее забирать!
9. Глава 9. Уговоры
Тем же вечером:
19:00
Аля
— Надо, девочка! Не трусь! — уговаривает меня приемная мать, Марисоль.
«Кому надо? Мне не надо!» — хочу я закричать, но не осмеливаюсь.
Я сижу в спальне приемных родителей и пытаюсь не стучать зубами слишком громко. Мне так страшно, что не могу унять дрожи, а Марисоль гладит меня по голове.
— Подумаешь, лечь с мужчиной… В этом нет ничего ужасного, это даже приятно! Не в первый раз, конечно, но потом… — пытается она меня успокоить. Для этого и пригласила к себе, а остальных сестер отправила по своим делам.
Представить что-то приятное с великаном, который меня посватал, я не в силах. Он слишком большой, слишком взрослый, слишком… В нем просто слишком много этих «слишком». Он не для меня, я это чувствую сердцем.
— Ты, главное, при нем так не трясись, — дает мне бесценные советы приемная мать. — Улыбайся ему, покажи, какая ты хорошая. Только много не говори, а то подумает, что болтушка. С мужчинами вообще лучше помалкивать…
«Уж с этим проблем не будет, — думаю я, нервно сглатывая. — Вряд ли я вообще осмелюсь открыть при нем рот…»
— Так, о чем это я… — продолжила Марисоль. — Ты, главное, не противься. Слушайся его, постарайся понравиться. Если начнет обнимать — обнимай в ответ, станет целовать — целуй! Мужчины... они как дети, приласкай — и он твой.
Едва представив, что великан прижимает меня к себе, я начинаю нервно икать.
— Да что ж с тобой такое, — всплескивает руками приемная мать. — А давай-ка я тебя напою успокоительным! У меня есть хорошее!
Она вливает мне в рот несколько капель какой-то горькой настойки. Я морщусь, но усиленно глотаю, запиваю водой. После этого мне делается чуточку легче.
— Ты подготовилась, как я тебе велела? — спрашивает Марисоль, указывая взглядом на мои ноги и то, что скрывается между ними.
Это она про депиляцию. Я киваю, чувствуя, как начинают гореть щеки.
— Алечка, деточка, ты хоть при нем-то так не красней! — снова всплескивает руками приемная мать. — Давай-ка я тебе подберу нарядную сорочку. Я вот несколько купила…
И она начинает выкладывать на кровать всё то, что мы с девчонками так мечтали примерить, но ни разу и в руках не подержали, ведь одевали нас здесь всегда одинаково — черные или коричневые юбки в пол да розовые мешковатые блузки.
Я невольно любуюсь шелковыми халатиками разных цветов, нежными невесомыми кружевными сорочками, снова краснею, заметив, что к каждой вещице прилагаются почти прозрачные трусики. Пока разглядываю всё это великолепие, ненадолго забываю повод, по которому мне разрешается к этому великолепию прикоснуться. Руки тянутся к бордовому комплекту, но мама Марисоль цокает языком, едва я к нему прикасаюсь.