Десерт для господина - стр. 21
Полностью обнажённая, она подошла к моему столу и на секунду замешкалась. Я продолжал беспристрастно наблюдать.
– Чего бы… чего бы вам хотелось?.. – от одного этого вопроса я почувствовал, как тесно стало в брюках.
– А ты сама? Чего хотелось бы тебе? В отношениях между мужчиной и женщиной право на удовольствие имеют оба, – я смотрел на неё снизу вверх и мечтал, что она даст единственно верный ответ.
«Ну же, девочка, не подведи… Папочка верит в тебя!»
– Я?.. – она мельком глянула на стол, потом снова посмотрела на меня, опустила глаза на мой пах. Её розовые сосочки в этот момент красноречиво затвердели и топорщились вперёд. – Мне нравится всё, что нравится вам, Владимир Иванович…
Мира
Я так боялась ошибиться, выбрать не тот вариант, который показался бы ему максимально убедительным, что решила действовать наверняка. Конечно, задыхаться с членом во рту и умирать от боли в заднице мне хотелось меньше всего на свете. Но, по закону подлости, именно один из этих вариантов Никитину приносил максимальное блаженство. Поэтому пришлось смириться с необходимостью терпеть, и я ответила расплывчато:
– Мне нравится всё, что нравится вам, Владимир Иванович…
Он хищно улыбнулся и, оттолкнувшись рукой от стола, отъехал от него на кресле примерно на метр.
– Тогда делай всё, что мне нравится, Мира. Прямо по нашему списку… – он выдвинул ящик, в котором лежала та самая пробка. Большая, металлическая и очень холодная на ощупь.
Я взяла её, несколько секунд порассматривала, чтобы хоть немного согреть в ладонях, потом расставила ноги пошире и попыталась впихнуть в анус. Но ничего не вышло.
– Тебе будет проще, если ты нагнёшься. Тело в горизонтальном положении легче принимает в себя инородные предметы…
– Ясно… – я попыталась смущённо улыбнуться и нагнулась к столу, сделав это максимально соблазнительно, как мне казалось.
Коснувшись сосками шершавой деревянной поверхности, я медленно выдохнула через рот, одной рукой раздвинула ягодицы, а второй снова попробовала протолкнуть пробку в задний проход. Сначала было больно и холодно, но Никитин, видимо, не удержавшись, шлёпнул меня ладонью по бедру. И волна пламенного жара даровала секундную расслабленность, которой хватило, чтобы вставить пробку по самый ограничитель. Я шумно втянула в себя воздух и медленно выпрямилась, глядя на профессора.
Он вопросительно вскинул брови. Нужно было действовать самой и дальше. Я сделала несколько шагов и попыталась присесть на стол, но внешняя часть пробки противно царапнула его поверхность. Я испуганно замерла, а Никитин недовольно поморщился и отрицательно покачал головой:
– Мира, твоё лицо выдаёт тебя с потрохами…
– Нет!.. Просто мне… немного неловко…
– Хорошо. Продолжай.
Аккуратно спустившись со стола, я встала на колени между его ног и потянулась к ремню, но он перехватил мою ладонь и положил её на ткань брюк.
– Жаждущие минета девушки начинают с внешних ласк.
Я подняла на него взгляд. «Ну же, идиотка, включи голову! Ты смотрела столько фильмов про любовь! Читала столько дурацких женских романов! А порно?! Хватит трястись, твоя судьба решается здесь и сейчас!»
Представив, что профессор был любовью всей моей жизни, я напрягла память и всю фантазию, чтобы… чтобы доказать, как сильно хочу быть рядом с ним…