Десантура-1942. В ледяном аду - стр. 20
Речка – шириной метров десять всего. Но если немцы там поставили хотя бы два-три пулемета – звездец переправе.
Накроют на чистом льду на раз-два. И не спросят, как зовут.
Он пытался разглядывать берег в оптику снайперской «светки» полчаса, не меньше. Но так ничего и не сумев рассмотреть, отполз обратно.
– Ну что? – спросил его младший лейтенант Юрчик.
– Ни черта не видно. Солнце глаза слепит.
– Плохо… С наступлением темноты уже двигаться надо. – Юрчик почесал начавшую отрастать щетину.
– Товарищ командир, а разрешите проверить… – подал голос Заборских. – Мы отделением туда дернем по-быстрому и…
– Отставить… С тебя и твоих ребят ночных приключений хватит. Да и приказа не было переходить. Хотя мысль правильная…
– Может, мои, товарищ младший лейтенант? – подал голос сердитый на вид сержант Рябушка, командир третьего отделения.
– Давай. Только не сейчас, – остановил дернувшегося уже было «комода» Юрчик. – Обождем еще час, когда солнце за деревья зайдет.
На удивление его не вызвали к комбату. Оказывается, Иванько был не единственным таким… Пять человек по всей бригаде точно так же легли в снега демянских болот… И выстрела не успели сделать. Жаль. Бессмысленная смерть. Глупая и бессмысленная. Лучше бы пулю фрицевскую словили. А так просто сожрали продукты и сдохли. А рука не поднимется написать их матерям правду. Матери тут ни при чем. «Пал смертью храбрых». Вот, собственно говоря, и все. Что тут еще сказать, а? Пал смертью храбрых… Хотя бы и так. Теперь нам надо прожить за себя и за него так, чтобы не стыдно было смотреть в глазам нашим внукам. Интересно, а внукам не будет стыдно нам в глаза смотреть? Да вряд ли… Они будут лучше нас. Не смогут жрать в три горла чужое. Ведь они наши внуки будут. Наши, не чьи-нибудь. Но главное сейчас – фрицев изничтожить. А потом и о внуках думать будем…
– Товарищ младший лейтенант, а товарищ младший лейтенант! Проснитесь!
– А? – Юрчик подкинулся, схватившись за винтовку.
– Пора! Солнце садится!
И впрямь. Начинало смеркаться…
– Рябушка! Готовы?
– Давно готовы, – буркнул сержант.
– Тогда вперед. И при любой неожиданности – назад. Понятно?
– Ясен перец, товарищ командир. За дураков-то не держите. Зря, что ли, учились?
– Сейчас и посмотрим…
Третье отделение пошло вперед. И снова – осторожно спуститься по берегу, залечь на снегу, покрывавшему лед Поломети, и цепью двинуться вперед.
Юрчик внимательно разглядывал из кустов в бинокль противоположный берег.
Тишина…
Ребята доползли до середины реки. Несмотря на маскхалаты, их прекрасно было видно на снегу.
И если на том берегу были немцы, то они так же легко видели десантников, как и младший лейтенант.
Сержант Рябушка приподнялся на локте, оглянувшись назад, и показал большой палец – все нормально, командир!
Гулкий выстрел тут же порвал тишину. Голова сержанта лопнула как арбуз, и снег окрасился кровавыми ошметками. Тело его бессильно задергало ногами.
И правый берег зло полыхнул огнем.
Фонтаны пуль – то белые, то красные – взорвали безмятежную ледяную гладь реки.
Кто-то из бойцов бросился назад и тут же рухнул, пробитый очередью пулемета. Кто-то скорчился, вздрагивая при каждом попадании в тело. Кто-то тонко закричал, выстреливая не глядя обойму. Кто-то просто раскинул руки крестом, сгребая судорожными пальцами горячий от крови снег.