Десант в Камелот. Книга первая. Углы Круглого Стола - стр. 24
– Эх, нету в тебе романтики, Сергей! Такое, можно сказать, никем ещё не изведанное приключение, что б оно пропало! А не пропадает, так нужно выжимать из него всё, что можно.
– Для саморазвития. Согласен, конечно, куда деваться. А давай-ка разделимся по интересам. Ты к хроникам, я же достану волшебника в плане строительства элементарных бытовых удобств – мне вот не нравится, что слуги десять раз на дню воду сюда доставлять будут на горбу. Можешь ругаться словом «прогрессорство», но меня нынешние романтичные условия не устраивают – мешают думать о насущном. Тем более – о светлом будущем. Каждый волшебник обязан на время становиться прорабом, мастером и строителем. Я вовсе не предлагаю вмешиваться в здешнюю жизнь и внедрять тут всякую техническую новизну. Действительно, чужой монастырь. Только я вот в него попал отнюдь не собственному хотению и неодолимой страсти к приключениям. Выдернули от взвода, командиров, друзей, а главное, от семьи! Выдернул этот старый маразматик и тут же предложил темницу, как лучший вариант проживания. А у меня на этот счёт свои представления, вот пусть их и реализует – не для всего их королевства, а для нас двоих персонально!
Время делать первые шаги
Королевский дворец… Накануне сэры лейтенанты от переживаний уснули рано, даже на звёзды не посмотрели критическим взглядом, завтрак в постель не заказали, пришлось идти в общую трапезную, или как там она называется в древней Англии. С третьего этажа до первого путь невелик, но дворец же! Бедлам – это слово как раз из Англии и явилось, там в Лондоне Бедламом сумасшедший дом называется. Раннее утро, а все уже на ногах, все при делах. То есть бегают, шмыгают во все стороны и со всех сторон. Явно, есть хотят. С подносами и железяками в руках, без оных тоже много, в латах, домашних тапочках и в чём попало. Те, кто в латах, в основном оказывались попутчиками Гусева и Орлова, некоторые даже кивали – кто дружелюбно, кто равнодушно, кто и отворачивался. Туда же стремились и собаки. Обслуживание – на уровне приличных ресторанов: не успевали входящие занять места за длинными столами, как за их спинами возникали бесшумные «официанты», устанавливая керамические тарелки со страхолюдными ножами и двузубыми вилками. Жареное мясо, овощи, вино, отвары, соки. Серые лепёшки. Кофе не обнаружилось. Шум, гам, запахи чего-то подгоревшего, молчаливо деловитые псы охотничьих сортов – дрались между собой, но не гавкали, видать, знали, что могут оказаться во дворе с отбитыми задами. Не, не очень устраивает этот антураж…
Да и путь всего-то на два этажа вниз оказался несколько тернистым. На галерее второго яруса в тупиковом коридорчике перед лестницей заметили сэры Орлов с Гусевым неприглядную картину: два латника тащили куда-то за руки местную девицу – служанку, может быть, судя по упавшему подносу. Одежда сбилась, причёска растрепалась Она изо всех силёнок то упиралась, то поджимала ноги, но куда ей против мордоворотов. А вот почему-то не кричала и на помощь не звала, хоть по лицу и катились слёзы. А народ, что эту картину наблюдал, считал, видимо, что происходящее – в порядке вещей. Да, скорей всего, так оно тут и было.
– Прям случай из наших походов в город, – кивнул на сцену Николай. – Это обычаи тут такие? Переходный этап от каменного века до нашего.