Дерзкое желание - стр. 3

Но теперь знакомые образы вернулись, и Софи размышляла о Рождестве в своем доме в Изолаверде. Она представляла глинтвейн и позолоченные блюда со сладкими угощениями. Она думала об огромной елке, которая занимала почетное место в дворцовом тронном зале. Елка украшалась настоящими свечами, которые зажигали легионы преданных Софи слуг. А под праздничным деревом лежала огромная куча подарков, которые она и ее брат ежегодно раздавали городским детям. Софи вспомнила их нетерпеливые взгляды и внезапно почувствовала себя одинокой и беспомощной. Она знала, что может в любой момент уехать домой, но пока не хотела этого делать. Не сейчас. Она еще не решила, как ей жить дальше…

Софи быстро заварила чай, надеясь, что Рейф выпьет его на улице или в своих апартаментах, находящихся далеко от кухни. Ее сердце сжалось, когда он прислонился узкими бедрами к подоконнику с таким спокойным видом, будто никуда не собирается. И в отличие от большинства людей, он словно наслаждался затянувшимся молчанием. Разве он не понимает, что она с трудом сдерживает волнение, хотя привыкла к тому, что на нее все время пялятся? Пристальные взгляды прежде не производили на нее такого сильного впечатления. У нее покалывало грудь, а внизу живота разлилось тепло…

«Притворись, что он один из незнакомцев, с которыми ты привыкла общаться. Обменяйся с ним парой вежливых слов».

– Вы прилетели из Англии сегодня? – Софи налила молоко в фарфоровый кувшин.

Рейф не улыбнулся в ответ.

– Нет. У меня была долгая поездка в восточную Азию, и я приехал в Брисбен вчера. Я находился так близко от фермы, что было бы глупо сюда не заехать. – Его серые глаза блестели. – Кстати, я живу вовсе не в Англии.

Она встретила его решительный взгляд.

– Но я думала…

– У меня английский акцент?

Она слабо улыбнулась:

– Ну да.

– Говорят, человек навсегда сохраняет акцент той местности, в которой родился, но я давно не живу в Англии. На самом деле уже много лет. – Рейф нахмурился. – И… я не могу понять, какой акцент у вас. По-моему, я никогда не слышал ничего подобного. Вы гречанка?

Софи отвлекла его, подняв кувшин и улыбнувшись:

– Молоко? Сахар?

– Ничего, спасибо.

Она передала Рейфу чай, обращая внимание на то, как он выставил ноги, и темный материал его брюк обтянул его мощные бедра. Прежде она не смотрела на мужчин с таким явным интересом. Это было не в ее характере. Подобное поведение сразу бы заметили журналисты, которые следили за каждым шагом Софи с самого ее рождения. Даже мужчина, с которым она была помолвлена, – один из самых сексуальных мужчин мира – не провоцировал у нее такого страстного интереса, от которого дрожали пальцы рук.

Стараясь успокоиться, Софи принялась убирать воображаемые крошки со стола.

– А где вы живете? – спросила она.

– В основном в Нью-Йорке, хотя я постоянно жил здесь, когда купил ферму. Но я часто езжу по делам в разные города. – Рейф отпил чай и насмешливо посмотрел на Софи поверх края чашки. – Вы так и не ответили на мой вопрос.

– Простите? – Софи озадаченно взглянула на Рейфа, потому что думала, что он забудет о своем вопросе. – О чем вы меня спросили?

– Вы гречанка?

Софи не хотелось лгать, но если она скажет правду, то выдаст себя. Он начнет задавать ей другие вопросы. И что она ему ответит?

«Я принцесса, которая больше не хочет быть принцессой. Я женщина, воспитанная во дворце, которая никогда не сталкивалась с реальной жизнью. Женщина, которую обидели и унизили. Которая сбежала, чтобы выяснить, сумеет ли она выжить без посторонней помощи».