Дерзкая. «Силуэты снов», «Клятва Примара», «Ближний круг» - стр. 69
На этот раз на ней не было той боевой раскраски, которая почти всегда присутствовала на фотографиях, да и в натуре, когда я видела её в прошлый раз на улице. Только немыслимое количество не то украшений, не то амулетов, было наверчено на её шее. Половина безделушек была явно серебряной. Я посмотрела на свои руки, но кольца Романа Зубарского на мне по-прежнему не было. Вряд ли Извеков когда-нибудь вернёт мне его.
Марина постепенно стала ёжиться под моим взглядом… Быть объектом изучения ей не нравилось, но своё возмущение она сдерживала, хотя это давалось ей с трудом. Мне неудержимо хотелось или показать ей язык, или оскалиться. По моим расчётам, это непременно должно было вывести её из себя.
Я огляделась вокруг. Комната была по-прежнему полупустой. Ничего лишнего, а все необходимое, насколько мне помнилось, было спрятано в многочисленных бархатных складках. На тумбе рядом с софой лежал какой-то светлый металлический предмет, совершенно мне неизвестный. Я встала и подошла к тумбочке. Это был разъёмный серебряный браслет сантиметров в пять шириной, слишком свободный в обхвате для женской руки. К тому же пять круглых отверстий в нем были сделаны с таким расчётом, чтобы в них можно было просунуть пальцы и превратить браслет в кастет. На внутренней стороне свежая гравировка: «О.П.С.»
– Что это такое? – спросила я.
– Это твоё, – процедила Марина, хитро прищурившись.
Я протянула руку и взяла браслет, чтобы получше рассмотреть его…
– А-а-ааа!!.. – мгновенно пронзившая меня боль оказалась столь неожиданной и нестерпимой, что мой собственный крик показался мне чужим, посторонним звуком. Я сразу же выронила так неосмотрительно взятый в руки браслет. Кажется, на несколько секунд я совершенно отключилась, потому что, когда все вернулось на свои места, я обнаружила, что лежу на ворсистом паласе, а рука, державшая браслет, дёргается мелкой дрожью, как под напряжением. Марина сидела рядом со мной и снисходительно улыбалась.
– Что это, черт возьми было, – поинтересовалась я, поднимаясь и садясь на полу.
– Это? – Марина подняла и покрутила у меня перед носом злосчастный браслет.
– Почему? Я не понимаю…
– Почему? Потому что он серебряный, – рассмеялась Марина. – Зато теперь ты несколько раз подумаешь, прежде чем начнёшь душить меня, – она провела рукой по густому переплетению серебряных ожерелий на своей шее.
– Я надену перчатки! – отрезала я, и её смех оборвался. Нахмурившись и бросив браслет на софу, которую кто-то уже прибрал, пока я умывалась, Марина встала и отошла от меня подальше.
Я поднялась и, сев на софу, ещё раз вгляделась в обжёгший меня браслет. Буквы, выгравированные на его поверхности, были мне знакомы: Олег Петрович Середа.
Как эта штука сюда попала, и почему браслет обжёг мне руку?
Я взглянула на Марину. Она сидела теперь насупившись, и её немного длинноватый нос был вздёрнут вверх в величайшем ко мне презрении.
– А ведь я, действительно, задушу тебя с удовольствием, если ты сию же секунду не уберёшься отсюда, – произнесла я, неотрывно следя за её реакцией. Так и есть, в первую очередь она бросила взгляд в сторону и вверх. Ага, вот где находилась камера-шпион! Что ж, опустим пока эту информацию, займёмся другим: бегло брошенный наверх взгляд Марины означал просьбу о помощи. Меня боятся. Это воодушевляет, но хорошо бы выяснить причину страха. Да, конечно, мои шрамы несколько подпортили мою безупречную внешность девушки-подростка, но я не превратилась в монстра. Значит, мою гостью испугали некие обстоятельства, сопряжённые с этими шрамами, ведь это единственное, что во мне изменилось со вчерашнего дня. Или не единственное?