Дерзкая - стр. 114
Одер тряхнул головой, отбрасывая назад светлую чёлку, нетерпеливо сморщился:
– Перестраховщики. Потом терять время на переобувку. Ребята последнее время делают её слишком медленно.
– Всё тебе не так. Не ворчи. Ты стартуешь четвертым. Это совсем неплохо.
– Я не ворчу. Я просто жду, когда ты скажешь мне всё? – он взглянул мне в глаза и отвернулся, надевая перчатки.
– Что я должна сказать?
– С кем ты разговаривала сегодня ночью?
– Ты что, спятил? Это было во сне…
– «Во сне, во сне»! Я только и слышу это!
– Тебе стартовать через десять минут, – я попробовала уйти от неприятного и, самое главное, совершенно бессмысленного разговора, которому, к тому же, в раздевалке было совсем не место.
Одер покачал головой:
– Посмотри, во что ты меня превратила, Мари!
– Что ты ноешь, как капризная баба?! – возмутилась я. И тут же пожалела о своём выпаде. У Одера даже руки опустились, он посмотрел на меня очень странно и сказал:
– Где ты набралась таких выражений, детка?
– Каких, черт возьми, выражений?! Ты замучил меня своими претензиями, но я же не ною! А могла бы! «Что ты говоришь? С кем ты говоришь? Что ты видишь? Что ты слышишь?» Ты мне надоел! Господи, как же ты мне надоел!
Я повернулась, чтобы выйти, но Одер схватил меня. Я резко рванулась и освободилась от его руки:
– Не трогай меня больше своими руками. Никогда! Нигде! Ты понял?!
– Но, Мариэла!.. – Одер развел руками. – Господи, что же это происходит?!
– Я тебе потом объясню.
– Нет, сейчас! – он решительно подступил ко мне.
Я сдерживалась изо всех сил. Но, видимо, что не дано, то не дано. Слишком напряжённые и издёрганные за последние недели нервы не выдержали.
– Хочешь сейчас?! Я скажу. Тебе очень не понравится, но я скажу… Я собираюсь уйти, Одер.
– Что значит «уйти»? Куда?
– От тебя, от всех. Вообще уйти отсюда. Далеко.
– Что ты несёшь? – растерялся Одер. – Я зря обижаюсь на тебя, ты совершенно больна, бедняжка! Ты безумна, девочка…
Он сделал попытку обнять меня, но я ударила его по рукам:
– Ты зря так думаешь!
– Но, Мариэла!..
– Я больше не Мариэла! Ты сам тогда сказал: я совсем другой человек. Я не Мариэла. И у меня другая жизнь. В ней нет тебя. Ты мне в ней не нужен!
Одер побледнел. Он то надевал, то снимал перчатки, нервно теребя их.
– Его зовут Олег? – уточнил он.
– А ты догадлив, оказывается. И не ломай себе голову над тем, откуда он взялся, это бесполезно.
– На это мне наплевать. Мне хотелось бы знать другое, откуда ты взялась такая… – произнёс он и, оттолкнув меня от двери, вышел из раздевалки.
Мне стало гадко и стыдно. Получилось не просто некрасиво, а глупо и мелко. Недостойно. Но что сделано, то сделано. Следующий разговор будет легче и спокойнее. Я искренне собралась провести его именно так.
Когда я выбралась на свой наблюдательный пункт, машины с гонщиками уже стояли на стартовой позиции, с включёнными двигателями. Я поспешно надела наушники.
– Одер, будь полегче с передачами… – произнёс Фелим. Ответа не было.
– Одер, слышишь? – вставил диспетчер. Но Одер молчал. – Виттмар, проснись. Пошёл отсчёт.
Запищал стартовый таймер. Машины рванули с места.
Первые три круга пролетели быстро. После них жучки по очереди стали залезать в боксы на смену шин. Трасса уже была высушена самими машинами, и теперь ничто не должно было сдерживать азартный напор гонки.