Дерзкая и желанная - стр. 22

Джеймс вообще говорил очень мало. Быть может, это от удара Кратчера, но у Оливии создалось впечатление, что ему не терпится устроить ей хорошую головомойку, однако он мужественно держит себя в руках, пока не представилось подходящее время и место.

Оливия же вознамерилась тянуть время столько, сколько будет возможно.

Без сомнения, ее безрассудное поведение будет иметь последствия. Но сейчас, отпивая эль маленькими глотками и поглядывая из-под ресниц на Джеймса, она думала, что риск того стоил.

Она в трех сотнях миль от Лондона, наедине с Джеймсом, не считая Хилди и с дюжину деревенских жителей и путешественников в пивной, которые с любопытством глазеют на них.

– И это все, что ты намеревалась съесть?

Джеймс хмурился, но от его заботы стало тепло на сердце.

– Да. – Она послала ему самую ослепительную из своих улыбок. – Тебе нравится Хейвен-Бридж?

Он фыркнул.

– Нам надо поговорить.

– Хорошо, давай поговорим. – Она отодвинула свою тарелку и чинно сложила руки.

– Не здесь.

– А где? На улице слишком темно, чтобы гулять.

Джеймс скрипнул зубами.

– Полагаю, ты сняла комнату?

– Конечно.

Понизив голос, он спросил:

– Которая дверь?

Оливия вспыхнула. Джентльмен спрашивает местонахождение комнаты… Это шокировало даже ее.

– Вторая слева.

– Поднимайтесь с Хилди наверх, а через час или около того я приду. Когда постучу, откройте побыстрее, чтоб никто не увидел меня в коридоре перед вашей комнатой.

Оливия готова была тут же пуститься в пляс. У нее будет рандеву с Джеймсом! Сегодня же!

– Понимаю. – Она изо всех сил пыталась казаться невозмутимой, будто проделывает подобное постоянно. – Идем, Хилди.

Когда Оливия поднялась со скамейки, Джеймс тоже встал. Чуть склонив голову, она выпрямилась, решительно настроенная грациозно покинуть пивную, несмотря на дрожащие колени.

Как только они с Хилди оказались в своей комнате, служанка всплеснула руками.

– Неприлично это, мистеру Эвериллу стучаться к вам посреди ночи.

– Еще только десять часов. – Но, разумеется, она поняла, что Хилди хотела сказать, и послала девушке извиняющуюся улыбку. Бедняжка! С тех пор как они выехали из Лондона три дня назад, Оливия подвергала ее одному испытанию за другим, и все за гранью приличий.

– Считаю, вам следует сказать мистеру Эвериллу, что вы предпочли бы встретиться с ним завтра – например, на прогулке, в моем сопровождении.

– Я ему предложу это, когда придет, но мне показалось, что его желание поговорить немедленно непреклонно.

– Герцог был бы недоволен, – предостерегла Хилди.

И это еще мягко сказано. Если Оуэн узнает, что Оливия натворила, то, вероятно, заточит ее в монастырь до конца жизни, а уж что сделает с Джеймсом, и вовсе страшно подумать.

А потому Оуэну совершенно необязательно знать о ее дерзком приключении.

– Поскольку у нас есть немного времени до прихода Джеймса, помоги мне переодеться. – Оливия с отвращением оглядела свое пыльное дорожное платье. Интересно, что надевают на позднее свидание?

Словно прочитав ее мысли, Хилди предложила:

– Белый муслин?

Служанка, без сомнения, надеялась, что белое послужит напоминанием обеим сторонам, что Оливия невинна. И хотя она склонна была возразить по этой же причине, ей пришлось согласиться, что это самое простое и самое приличное платье из всех взятых.

– Хорошо.

У Хилди не было времени распаковывать вещи, поэтому она сразу же начала рыться в саквояже. Оливия тем временем умылась и привела в порядок волосы. Час спустя она в ожидании сидела на твердом деревянном стуле и делала вид, что читает.