Держитесь, маги, я иду! - стр. 34
– Чему здесь завидовать? – возмущенно воскликнул лорд. – Лени, глупости, жестокости, развращенности и эгоизму?
– Умению радоваться жизни, любить и быть любимыми, – пояснила Настя. – Маги, в силу очевидных обстоятельств, оказались полностью изолированы от общества людей и их достижений в том числе. Я ведь читаю газеты и за жизнью из окон слежу: все балы, маскарады, охоты, народные гулянья, музыкальные вечера и поэтические чтения, даже театральные представления – все проводится людьми и для людей. Маги только в сторонке стоят да за порядком наблюдают.
– Было бы лучше, если бы мы танцевали на этих балах и вечерах, знакомились с девушками, влюблялись в них и лишь после этого сводили с ума, обрывая их нормальную жизнь?
– Возможно, – задумчиво сказала Настя. – Возможно, и так. Ладно, не будем о грустном. Кабинет так кабинет! Тащи вино и закуску.
Вернувшись с бутылкой красного вина, фруктами и десертом, Северин удивленно осмотрел постеленную на пол у камина скатерть с расставленными на ней бокалами и расположившуюся на шкуре жену.
– Чем тебе не угодили кресла?
– Однообразием процесса. Садись, не будь снобом.
Супруги сидели рядышком на теплом мехе и пили вино. Северин рассказывал, как прошел форум, какие теперь планы у коллектива их лаборатории, как все интересовались художником-оформителем доклада. В камине горел огонь, потрескивали поленья, за окном шумел осенний дождь; Настя потихоньку положила голову мужа себе на колени и перебирала его волосы, глядя на пламя. «Тяжело ведь все время жить одному, – думала она. – Они даже любовниц себе завести не могут – не из кого, все девушки строго по списку раз в семьдесят пять лет, да и с ними нормально общаться возможности нет. Ни тепла, ни любви не видят всю свою жизнь, даже материнской ласки лишены. Вот и растут сухарями-моралистами. Впрочем, это лучше, чем моральными уродами, а то брали бы себе каждую ночь по новой деве, пользуясь своей силой и магическим превосходством над людьми».
– А если не в губы целовать, тоже плохо станет? – склоняясь к мужу, тихо спросила Настя.
– Нет… не… знаю… Эффект явно должен быть меньше… – запинаясь, смотря в ее глаза и утопая в их густой синеве, прошептал Северин.
– Проверим…
Она касалась губами его волос, лба, скользила по бровям, целовала закрывшиеся глаза с трепещущими ресницами. Муж долго принимал, впитывал в себя ласку, потом не выдержал, резко перевернулся, подмяв жену под себя, и начал лихорадочно покрывать поцелуями ее лицо, шею, грудь. Настя изгибалась в мужских руках, прижимая к себе его голову, и тихо стонала от наслаждения. Ее платье сдернули вниз, оставив в одной тоненькой сорочке, и тут затрещал амулет связи.
«Птицы обломинго живут во всех мирах», – раздраженно подумала Настя, глядя, как отскочивший от нее муж трясет головой и берется за амулет.
– Чего так долго? Спишь уже? – раздался из амулета голос Авара Лютена.
– Нет, – хрипло ответил Северин.
– По голосу слышу, что спал. Прости, что разбудил, но меня сегодня Марон Таис просил с тобой связаться. Твой отец переживает, что ты жену свою лекарям не показываешь, вдруг она уже беременна, а ты режим «общения» с ней нарушаешь.
– Она не беременна, – пробурчал Северин. Щеки его ощутимо порозовели.
– Уверен?
– Абсолютно! – рявкнул лорд Таис на друга.