Держите огонь зажженным - стр. 25
– Он согласится? – с сомнением нахмурился Тобиас.
– Если он действительно контрразведчик, то наверняка хочет быть нужным в своей профессии, а его выкинули из профессии, да и, по сути, из жизни. Он не стар, у него нет семьи, и он может стать для нас чрезвычайно полезным.
– Кто за тобой следил? Не он сам?
– Молодой парень. Шуван. Сын сослуживца Басира. Вел себя непрофессионально. Обучен весьма поверхностно и не имеет опыта ведения наружного наблюдения. Однако, если есть Шуван, есть и другие. – Петр умолчал о своей оплошности, какой он считал уход от слежки. Это буквально взорвало до недавнего времени стабильные отношения с Басиром. Очередной выговор получить из Центра Горюнов не жаждал.
– Теперь необходимо понять, как давно он тебя подозревает. И не было ли это подозрение мотивом, благодаря которому он втерся к тебе в доверие?
– Три года наблюдал, чтобы сейчас вяло предложить сотрудничество и пригрозить поквитаться со мной, если я буду действовать не в интересах Ирака?
– Чепуха! Попахивает провокацией. Ты засуетился, побежал сюда, запрашиваешь указания из Центра.
– «Хвоста» не было, – сердито возразил Петр. О провокации он подумал сразу же, но отбросил такой вариант.
Петр разговаривал с Басиром, видел его глаза, видел реакцию на ответы, слышал интонации. Тот недоговаривал, но и не врал.
– Как это некстати сейчас, – высказал общее мнение Тобиас. – Нужно время, чтобы найти что-нибудь о подлинной личности Басира.
– Если он сказал правду о своей службе в контрразведке, то, я думаю, с ним можно взаимодействовать, и вполне продуктивно. Насколько я успел его узнать, Басир – цельная натура, надежный, спокойный, не из тех кто, лишившись всего, превратились в одержимых фанатиков, псевдорелигиозных психопатов.
– И тем не менее он пришел к тебе с угрозами. Он может быть менее стабильным, чем тебе кажется, из-за пережитого, из-за участия в войне. Ты ведь говорил, что он воевал, плюс непростая работенка в местной контрразведке. Они, как ты знаешь, не брезговали самыми разными методами получения информации. Уж если на то пошло, этот твой доктор, – Тобиас кивнул на дверь, – более перспективный тип для нас. Пока он работает втемную – деньги и шантаж делают свое дело. Но в будущем…
– Я думал об этом… Но он планирует эмигрировать из страны. Я обещал подыскать ему местечко где-нибудь в Америке. – Петр многозначительно подмигнул: – Обсуди это с Центром. Хорошо бы задействовать нашего носатого приятеля, – имея в виду Галиба, уточнил он. – Но доктор, поверь мне, не тот кадр. Большая семья связывает его по рукам и ногам. Арабы в целом народ верный, но бедуины – они не имели понятий о земле и Родине, как понимаем их мы. И это накладывает отпечаток на их менталитет. Доктор давно и плодотворно работает нашим агентом, но не хочет знать, на кого именно работает, а это, по сути, указывает на то, что ему все равно, кому продаваться. Лишь бы платили больше. Он неплохой человек и любит свою семью, но не будет с нами сотрудничать бесконечно. Если удастся найти ему работу в США, боюсь, он проработает на нас максимум год и то не из благодарности, а просто пока не найдет теплое местечко, пока не наработает связи и не почувствует себя уверенным за будущее – без нас. Возможно, побежит в ЦРУ, чтобы сдать меня и таким образом избавиться от шантажиста.