Держите фармацевта! или Лавка в захолустье - стр. 26

Из чего я его буду готовить, вопрос интересный. Игнат все-таки прав, нельзя есть картошку, которую Олимпий Ладиславович приберег на семена. Стоит проверить куриные гнезда, но пара яиц положение не исправят.

Мне срочно нужны деньги, чтобы купить молока, муки, картошки и мяса. И керосина. Потому что после вечерней растопки печки оставалось его всего ничего.

Где мне их заработать? Тем более, если верить Игнату, за работу здесь платить предпочитали совсем не деньгами.

Хочешь не хочешь, пора начинать варить зелья и продавать их жителям поселка.

А еще… я ведь даже не знаю, как этот поселок называется. Какой сейчас год и день, тоже не знаю, — спохватилась я и едва не всплеснула руками. Так и выдать себя недолго.

Интересно, в этом мире есть еще попаданцы? Или я одна буду носить почетное звание попаданки в местной психушке? И я нервно хихикнула.

Руки, заледеневшие во время сна, оставались холодными. Я поднесла их ко рту и попыталась согреть дыханием, но тепла в нем оказалось не много.

Как согреться, идея у меня была, и я направилась в чулан. Взяла оттуда горсть корзинок ромашки и на остатках керосина приготовила отвар. Часть его налила в бутыль, а часть в треснутую чашку, которую обнаружила на кухонном столе.

Несколько глотков действительно помогли.

— Игнат, отвар ромашки будешь? — окликнула я топающего из сеней дядю и кивнула на запотевшую бутыль.

— Чего отвар? — сощурился он и, принюхиваясь, повернулся в мою сторону.

— Ромашки. Горячий, вкусный, — подула я в чашку. — Присоединяйся.

— Батюшка чаи травяные не жаловал, — пробухтел дядя себе под нос и скрылся в дальней части дома.

— Не хочешь, как хочешь, — дернула я плечом, сделала еще один глоток и зажмурилась от удовольствия. — Мне больше достанется.

Согревшись и взбодрившись, спустя десять минут я направилась к своей первой в этом мире пациентке.

Определенно Крошка меня узнала. Стоило мне окликнуть ее, повернула морду и дернула ушами. И принялась переминаться с ноги на ногу.

— Всю ночь спала, ни разу не замычала, не встала, — похвасталась успехами в лечении Матрена.

— А вы, наоборот, не спали? Нехорошо… — вздохнула я, промокая шкуру Крошки отваром из бутыли.

— А что мне сделается?

Ее удивление выглядело таким искренним, что я решила не ворчать. Лучше подберу я Матрене что-нибудь для улучшения сна, чтобы не стояла она ночами над своей кормилицей.

Проверила рогатую пациентку, и настроение мое улучшилось. Из мыслей исчез все витавший в них образ Жеки, а вместе с ним растворилась в прохладном поселковом воздухе и навеянная сном грусть.

— Возьми, парное, — протянула мне Матрена трехлитровую банку молока, когда я, потрепав напоследок Крошку по шее, направилась к выходу. — И завтра приходи.

Молоко было и в самом деле еще теплое. Банка согревала руки, легкий запах нагонял аппетит, а я шла и думала, как бы не споткнуться и не уронить. А то не переживу такую потерю.

Дома разлила треть по чашкам, остальные два литра поставила в своей комнате под кровать. Пройдет дня два или три, и у нас будет к ужину простокваша.

Молоко — это хорошо, но, где взять денег, идей у меня по-прежнему не было. А сколько будет стоить вступление в наследство Олимпия Ладиславовича, думать и вовсе не хотелось. И главное, где все эти бумаги оформлять?

Поговорить бы с грамотным человеком на эту тему…