Держите фармацевта! или Лавка в захолустье - стр. 11

Испугался пустой угрозы? Ну ничего себе! Мои брови взлетели вверх. И, с трудом сохраняя невозмутимость, я озвучила первое требование.

— Будет тебе пощада на сегодня. Но только если ты сменишь одежду и сходишь в баню.

— У-у-у, горе мне, горе, — опустил руки и вцепился в свисающую паклями бороду оборванец. — Где мне, по-твоему, одежду взять?

— В шкафу?

— Святой Хранитель Леса, — опять завывание родственничка всколыхнуло пространство. — Чем я тебя прогневил?

— То есть другой одежды нет?

В ответ бородач затряс головой.

— Ничего нет, Светлым Лесом клянусь, — угодливо закивал он и сложил руки на груди.

— Хорошо, в баню завтра пойдешь, — кивнула я и принялась соображать, где можно раздобыть рубаху со штанами. Новая не нужна. Главное, чтобы чистая и без дыр.

— Бани, если ты, дорогая племянница, забыла, у нас уже нет, — несмело пробурчал он себе под нос.

— Нет бани, и что, теперь грязным ходить и вонять на всю округу?

Может, не все соседи меня в штыки принимают и удастся договориться о помывке? Эх, были бы деньги… Но, судя по облику дома и его бывшего хозяина, здесь и медного грошика не сыскать.

4. Глава 4

«Карман — крайне ненадежное место для столь ценной бумаги», — подумала я и повертела свиток в руках. Ведь ничего, кроме захудалого наследства, в этом мире у меня нет. А если что-то и сохранилось с тех времен, когда настоящая Анастасия покупала модное пальто, то я об этом ничего не знаю и вряд ли узнаю.

Да и не нужны мне ее заначки! Я здесь всего час как обживаюсь, и чем больше узнаю, тем меньше мне нравится эта самая Анастасия. Лучше я сама найду способ, как честно денег заработать. Руки есть, голова на месте, работать готова от зари до зари.

Неужели я пропаду? И, пообещав себе поскорее найти для документа более надежное хранилище, я все-таки сунула хрупкую трубочку обратно в карман.

Солнце на небосводе сияло еще высоко, но дел, которые предстояло успеть сделать до наступления темноты, было много. Не глядя на хмурую физиономию моего новообретенного родственника, я вышла в сени. Очутившись в облаке знакомых ароматов, я прошла прямиком к темному чулану, который, как я подозревала, и был их источником.

Распахнула настежь дверь, и дневной свет, разрезая темноту, хлынул на стену передо мной. И я загляделась на крепкие вязанки трав, развешанные на каждом ее свободном пятачке.

Обнаружился здесь и зверобой с мелкими листочками и желтыми цветками. И прутики шалфея, и соцветия-корзинки ромашки. И листья мать-и-мачехи. Я не удержалась и провела ладонью сначала по ярко-зеленой стороне листочка, а потом по ее белесой «изнанке». Даже сухой, лист оправдывал свое название: вверху холодный и теплый внизу.

Неторопливо я прошлась вдоль запасов Олимпия Ладиславовича, и с каждым шагом мое настроение улучшалось. Покойный зельевар дело свое знал и собирал только целебные травы. Если меня одолеет депрессия, или подхвачу бронхит, или навалится еще какая-нибудь напасть, будет чем лечиться.

И пчелки не привиделись же мне под полом?

Сейчас весна — значит, самое время сделать улей. Чтобы, когда молодая пчелиная семья отделится от остального роя и станет искать себе новый дом, мне было что ей предложить.

Тогда у нас с Игнатом будет мед и на случай простуды, и просто к чаю.

И не только мед! Прополис и пчелиный яд… И пчелиные соты для воска.