Держись подальше - стр. 30
— Я тебя не боюсь, — шепчу я.
— Попробуй ещё раз. Глядя мне в глаза.
Я поднимаю взгляд и мгновенно тону в блестящей темноте напротив. Она поглощает меня с головой, лишает всех мыслей и дыхания. Но это не страх, нет. Настоящий страх мне хорошо известен, знакома вся его палитра, каждый штрих. Нет, у того чувства, что сейчас мной владеет совсем другой оттенок...
— Я тебя не боюсь, — повторяю я твёрже.
— Уже лучше, — ползёт по его губам холодная усмешка. — Подойди.
Я делаю два последних шага, словно подхожу к обрыву. Тому самому, о посещении которого думала до встречи с Ним. Те же ощущения, когда стоишь на краю — высота завораживает, тревожит и волнует.
— Сядь.
Наверное, он думает, что я вру, проверяет мою смелость. Что ж. Я присаживаюсь на край кровати так, чтобы не задеть его раненое бедро и говорю:
— Я помогла тебе, молчала о том, где мы встретились. Даже Лере об этом рассказывать не стала. Ты можешь мне доверять. И должен рассказать, что случилось на самом деле.
— Должен? — взлетают его брови.
— Да. По ранее озвученным причинам. И из-за велика, — добавляю я на всякий случай.
Руслан сужает глаза, снова долго изучает меня. Наверное, проверяет выдержу ли я его взгляд в этот раз. Я выдерживаю, потому что хочется его удивить. А ещё мне нравится смотреть в его глаза — они завораживают, и их темнота кажется красивой...
— Я должен тебе велик? На это намекаешь?
— Нет. Ты мне должен только объяснение. Больше мне от тебя ничего не нужно.
Руслан неожиданно подаётся ко мне, обхватывает пальцами одной руки мои скулы, приближает своё лицо к моему и блуждает по нему напряжённым взглядом. А я... Я не в силах пошевелиться. Только и делаю, что смотрю в ответ, едва дыша.
— Запоминай, блондиночка, — обжигает его дыхание мою кожу. — Я никому и ничего не должен. Особенно тебе. Ты даже не представляешь, как я жалею, что меня нашла именно ты. Но, что случилось, то случилось. Я благодарен тебе за помощь, здесь не поспоришь, но и это меня бесит. Поэтому советую принять моё "спасибо", забыть о случившемся и... держаться от меня подальше. Договорились?
Обида, как яд, обжигает мою грудь, щиплет в глазах. Но...
— Не хочу, — выдыхаю я.
— Не хочешь? — у меня выходит его удивить.
Да и себя тоже.
— Я... имела ввиду... — Я обхватываю его руку двумя своими — кожа горячая, словно я касаюсь углей — и убираю её от своего лица. Руслан не сопротивляется, но и отстранятся не спешит, держит мой взгляд своим. — Имела ввиду, что не хочу держаться подальше, пока ты мне всё не расскажешь.
— А потом захочешь? — усмехается он и, наконец, откидывается спиной на спинку кровати.
— Конечно. На этом и мой папа настаивает.
— А ты послушная дочка, да?
— Он мне сказал, что ты сам мог зашить рану, — игнорирую я его вопрос. — Это правда?
— Правда.
— Это твоё не первое ножевое ранение? — замирает у меня сердце.
— Первое.
— Но... Как бы ты смог?
— Руками, блондиночка, руками, — насмехается он.
— Ты уже это делал? Кому-то другому?
— У нас тут викторина началась? — поднимает он бровь.
— Нет... Просто... — Я отворачиваюсь к окну, смотрю на свой дом и снова задаю вопрос: — Это что-то криминальное, да? — Перевожу взгляд на Руслана: — Ты поэтому не хочешь рассказывать?
Он сужает глаза, улыбается одним уголком губ, словно я кажусь ему забавной, а затем спрашивает: