Держись ближе - стр. 7
Неожиданно, но терпеть эту жизнь, после этого умозаключения, стало гораздо проще.
— Вика! Идём! Приветственное собрание вот-вот начнётся!
Виола стоит у того самого орла, напомнившего мне о собственной низости, и, размахивая руками, зазывает меня обратно в помещение. Я ей киваю, вздыхаю и отрываю задницу от лавки.
Общие терапевтические кружки проходят каждый день, но в честь новоприбывших их временно обзывают приветственными. Мне против воли любопытно, что выдумал о себе этот странный Кирилл, чтобы не отличаться от нас, больных на голову.
Мы с Виолой входим в терапевтическую комнату последними. Она мало чем отличается от остальных комнат в клинике: те же стены тёплого жёлтого оттенка, окна в пол, убранные лёгкими занавесками, мягкая мебель и шкаф со всякой всячиной. Лишь чёртовы стулья, собранные в круг, говорят о том, что здесь будет проходить собрание. Сегодня прибавился ещё один стул — тринадцатый — количество «узников», способных более или менее разумно мыслить и говорить.
Групповые собрания проводит специальный врач, не курирующий ни одно из пациентов — Некрасова Надежда Леонидовна. Молодая, амбициозная и до скрипа зубов жизнерадостная. Я ни разу не видела, чтобы её миловидное личико покидала весёленькая улыбка. Как только у неё ещё скулы от неё не свело — ума не приложу.
— Ура! Теперь мы все в сборе и можем начать!
Некрасова цепко наблюдает за тем, как мы с Виолой занимаем свои стулья, а её пальцы в это время продолжают покоиться на плече новенького, у стула которого она и стоит. Затем она хлопает в ладоши, совсем как маленькая девчонка, и в припрыжку отправляется на свой стул.
Я хмыкаю: либо наш жизнерадостный врач очарована новеньким, либо она и есть его сестра. Нужно будет выяснить фамилию Кирилла.
Он, кстати, как только я вошла, не отрывает от меня глаз. И я пока не пойму, как к этому относиться. С одной стороны, он меня не слабо так интригует, с другой — я вроде как поставила крест на всех парнях.
— Итак, мои хорошие, как вы, должно быть, заметили у нас с вами пополнение! — сложив ладони у щёк, щебечет Некрасова. — Пожалуйста, давайте поприветствуем Кирилла Темнова! Добро пожаловать, Кирилл!
Фамилия другая. Может, сводные?
Аплодисменты смолкают, Кирилл улыбается всем с благодарностью и снова смотрит на меня. Не могу сдержаться и строю ему рожицу, он усмехается, а Некрасова предлагает:
— Кирилл, если ты не против, то может быть, мы и начнём сегодня с тебя? Расскажи нам что-нибудь о себе — что угодно! Нам жутко интересно узнать тебя поближе!
Кирилл прокашливается, садится на стуле ровнее и выдыхает:
— Всем привет. Да, меня зовут Кирилл, мне девятнадцать лет, я зарабатываю тем, что пишу музыку и тексты к песням. У меня чудесные родители и любящая сестра. А ещё я чересчур… увлекающийся, скажем так. Поэтому и нахожусь здесь.
На последних словах он подмигивает мне, и я не могу сдержать восхищённой улыбки. Каков хитрец, однако! Увлекающийся — и тонкий намёк на симпатию ко мне, и за болезнь вполне сойдёт.
Мозги у этого парня явно есть. Да и его чувство юмора только что в моих глазах многократно выросло. Вполне может статься, что мы с ним подружимся.
Рядом до невозможного романтично вздыхает Виола:
— Вот бы он увлёкся мной…
Чёрт, похоже, он ей всерьёз нравится. Я отворачиваюсь к окну и кусаю губы. Благодаря своему «чудесному» характеру настоящих подруг в моей жизни никогда не было. Во-первых, я всегда любила красоваться и быть в центре внимания, а популярность по умолчанию не предполагает близких отношений с кем-либо, лишь те, кто эту популярность тебе и обеспечивал. А во-вторых, я терпеть не могу, когда копаются в моей душе — там слишком много грязи, испачкаются.