Держись ближе - стр. 10

Я усмехаюсь:

— Ты спрашиваешь, поступила бы я так сейчас, будь у меня возможность?

— Только в этот раз ответь честно.

Я хмыкаю и задумываюсь.

Мне, — кстати говоря, по собственной вине, — пришлось заканчивать школу в другом городе. Небольшая и частная, она относилась к пригороду, в котором мы поселились, под пафосным названием «Изумрудный городок». Популярность — моё всё, а я то и дело слышала: Лиза Сорокина то, Сорокина Лиза это. Староста класса и девушка самого популярного из парней, Гордея Прибрежных. Разумеется, я захотела его себе, а он сам не то, чтобы отличался верностью. Это было так легко… Тем более, что эта Лиза таинственно исчезла буквально накануне нашего приезда в город. Шикарные четыре месяца, потрясающий выпускной, а затем выясняется, что Сорокина не только вернулась в пригород, но и оказалась нашей соседкой. Я была разочарована тем, что она из себя представляет — зажатая серая мышка. А сколько дифирамб этому чучелу пелось! Последней каплей стало то, что, когда Русу потребовалась помощь, меня не оказалось рядом, зато там оказалась чёртова Лиза. Это и положило начало концу.

Теперь я понимаю, что не будь я так увлечена ничтожным парнем Сорокиной, Руслан в тот день не пострадал бы. И, вероятно, Лиза так и осталась бы соседкой, не стоящей внимания.

Это моя вина.

А искупаю я её не самым лучшим образом — продолжая разрушать. И с учётом, что я сама не терплю ни одного из средств опьянения, подсыпать Лизе наркотик — было безусловно подло с моей стороны. Но я намерено пошла на эту сделку с совестью. Знать бы наперёд, к чему это приведёт…

Я смотрю на Кирилла и вздыхаю:

— Вряд ли сейчас я поступила бы так же. Но только потому что знаю, что это не сработало.

— Не поэтому.

— Давай, удиви меня, доктор Фрейд, — саркастично прошу я.

Кирилл тихо смеётся, а затем делает шаг ближе, приподнимает пальцами мой подбородок и снова будто в саму душу смотрит:

— Однажды ты пришла к мысли, что быть стервозной эгоисткой безопаснее для жизни. Оно и ясно — в этом мире хорошо живут те, кто не заботится о других. Но твоя суть… Она сопротивляется выбранному курсу, особенно сейчас, когда тебя оставили наедине с собой, верно? Ты же чувствуешь это, Вика?

Меня бросает в холодный пот от его слов, в горле пересыхает.

— Откуда ты… — хрипит мой голос.

Кирилл мимолётно улыбается:

— Я сам частенько оставался наедине с собой — творчество оно такое. Ну и да, одно время я увлекался психологией. Я вообще много чем увлекался.

— Точно, это же якобы твоя болезнь, — постепенно прихожу я в себя. — А ты не стал далеко ходить.

— Не видел смысла, — пожимает он плечами и наконец отступает от меня. — Достаточно было просто приукрасить истину.

— А когда её приукрашаю я…

— Со мной это не работает, — кивает он. — Я обманул систему, чтобы узнать тебя ближе, и сам легко распознаю обман.

Он меня пугает, честно, и одновременно с этим восхищает. Я впервые встречаю на своём пути подобного человека. Клянусь, чувствую себя сейчас маленькой девочкой, которой хочется напакостить взрослому, гораздо умнее её. Лишь бы не признавать его правоту и превосходство.

Чёрт.

Я нервно убираю кисточку обратно в стакан с другой канцелярией и твёрдо заявляю, правда в глаза Кириллу слабовольно не смотрю:

— Я не хочу, чтобы ты узнавал меня. Нам не стать ни друзьями, ни кем-то там ещё… Всё ясно?