Держи марку! Делай деньги! (сборник) - стр. 67
Невидимые руки повесили Мокрицу на шею ремень. Руки исчезли, и Мокриц согнулся пополам от тяжести.
– Сумка Почтальона тяжела, но совсем скоро она полегчает! – прокатилось по залу эхом.
Никто не говорил, что это будет так больно, подумал Мокриц. То есть вообще-то говорили, но они не сказали, что они это серьезно…
– Вперед и с песней, сэр, – понукнул его невидимый Грош. – Это Тропа Почтальона, не забывайте!
Осторожно, очень осторожно Мокриц сделал шаг вперед и услышал, как что-то с дребезгом укатилось в сторону.
– Он не споткнулся о роликовый конек, Достопочтенный Мастер! – доложил Грош невидимым наблюдателям.
Мокриц приободрился и, все еще изнывая от боли, сделал еще пару робких шагов. Что-то опять задребезжало, отскочив от его ноги.
– Беспечно Брошенная Пивная Бутылка не стала ему преградой! – торжествовал Грош.
Осмелев, Мокриц шагнул еще дальше, наступил на что-то скользкое, и его нога оторвалась от пола и полетела вверх, не дожидаясь хозяина. Мокриц всей тяжестью приземлился на спину, стукнувшись затылком об пол. Он был уверен, что слышал, как треснул череп.
– Почтальоны, какова ваша Вторая Заповедь? – вопрошал гулкий голос.
– Собаки! Не бывает хороших собак! Ежели не покусают, то всё обгадят! Все равно что в машинное масло ступить!
Мокриц встал на колени, пытаясь унять головокружение.
– Вот так, вот так, идите вперед! – прошипел Грош, подхватив его под локоть. – Идите до самого конца, будь то дождь или зной! – Он еще немного понизил голос: – Вспомните, что написано на входе!
– Госпожа Торт? – пробормотал Мокриц и подумал про себя: Было там про дождь или про снег? Или про слякоть? Почувствовав движение, он склонился над неподъемной сумкой, и его с ног до головы окатило водой, после чего ведро с неуместным энтузиазмом стукнуло его по голове.
Дождь, стало быть. Он выпрямился и в тот же момент ощутил кусачий холод у себя за шиворотом и чуть не вскрикнул.
– Это лед, сэр, – прошептал Грош. – Мы раздобыли немного в морге, но это ничего, сэр, он почти не использованный… в это время года мы не придумали ничего другого вместо снега. Извиняйте! И ни о чем не волнуйтесь, сэр.
– Проверим же Почту! – громогласно потребовал голос.
Мокриц на подгибающихся ногах вошел в круг, а Грош запустил руку в его сумку и победоносно вытащил оттуда письмо.
– Я, старший почтальон на испытательном… ой, секундочку, Достопочтенный Мастер… – Старик наклонил голову Мокрица к себе поближе и зашептал: – Испытательный срок, случаем, еще не подошел к концу, вашеблагородь?
– Что? А, подошел, да, подошел! – сказал Мокриц, чувствуя, как ледяная вода набирается в ботинки. – Определенно!
– Я, старший почтальон Грош, заявляю, что почта суха и невредима, Достопочтенный Мастер! – торжественно объявил Грош.
На этот раз властный голос содержал в себе тревожные нотки злорадства.
– Тогда пусть он… доставит ее.
В удушающем мраке мешка чувство самосохранения Мокрица забаррикадировало все двери и спряталось в подвале. В этот момент вперед подались невидимые хористы.
В этот момент игры кончились.
– Я, между прочим, не подписывал никаких бумаг, – пробормотал он, пошатываясь.
– Осторожнее, осторожнее, – шептал ему Грош, пропустив его слова мимо ушей. – Почти на месте! Дверь прямо перед вами, там почтовый ящик… можно ему сделать передых, Достопочтенный Мастер? Он здорово ушибся головой…